Семь неудач Леди Удачи (СИ)

Стены коллежа «Франсуа-Дюпон» содрогнулись от счастливых криков.

***

Алья смотрела на происходящее, словно это было в каком-то сне. Вот брюнетка отстранилась от Адриана, вот она посмотрела на Алью голубыми глазами ее погибшей подруги, вот ее окружили бывшие одноклассники. Они что-то кричали, спрашивали, поздравляли… Но Алья этого не слышала, словно от всего мира ее отделял плотный туман.

Ее лучшая подруга была мертва, как бы мадам Ляиф ни хотелось верить в обратное.

Но почему тогда эта девушка настолько похожа на ее Маринетт? Почему у нее те же глаза, та же улыбка, тот же голос? Почему она так же виновато-смущенно прикусывает губу, как делала лишь Дюпен-Чен?

Если это какая-то шутка — то слишком жестокая.

Один раз Алья уже хоронила лучшую подругу. Второго раза она просто не выдержит.

— А я ведь говорил вам, что она жива, — до обрывков сознания журналистки донесся самодовольный голос Агреста. И вправду, он множество раз утверждал, что раз тело Маринетт так и не было найдено, то нельзя было считать ее мертвой. И пусть он говорил это, видеозапись происшествия не позволяла верить его словам. Слишком мало шансов выжить после подобного.

Неужели Адриан был прав?

— Но как? — этот голос, судя по всему, принадлежал Аликс. «Туман» был слишком плотным, чтобы Алья могла быть в этом уверена. — Тебя не было ни в одной больнице, а без высококвалифицированной помощи с такими ранениями выжить невозможно!

— И где ты была все это время? — перебили ее голосом Милены. — Тебя ведь всюду искали!

— Простите, — эхом отдавался в сознании голос, так похожий на голос Маринетт. Алье очень хотелось верить, что перед ней действительно была пропавшая подруга. Но она боялась разочарования, если это окажется ложью.

— Маринетт, за что ты извиняешься? — отчетливо мадам Ляиф слышала лишь голос мужа. — Мы так рады, что ты жива! Правда, Алья?

Ее спрашивают, рада ли она, что Маринетт жива?

Да если бы ее лучшая подруга вернулась из мертвых — это был бы один из лучших дней в ее жизни! Но действительно ли это все так? Правда ли перед ней Маринетт, а не самозванка, прикрывающаяся ее внешностью и именем? Вот только для самозванки эта девушка слишком похожа на Дюпен-Чен. И пусть на смену хвостикам пришло каре, черты лица стали более взрослыми — но ведь глаза остались такими же. Нет, это точно не самозванка. Быть может, иллюзия? Нет, слишком реальная для массовой галлюцинации.

Неужели это и правда Маринетт? Ее талантливая и веселая подруга? Ее подруга, вечно смущающаяся и заикающаяся перед Адрианом Агрестом? Ее подруга, самозабвенно целовавшаяся с этим самым Агрестом на глазах у всего класса несколько минут назад?..

Черт возьми, так это ее бюстгальтер Алья нашла в доме месье Дюпена?!

— Рада ли я? — истеричный смешок вырвался из уст мадам Ляиф. — Да я тебя обратно на тот свет отправлю за то, что скрыла от меня, что жива!

***

Кольцо из бывших одноклассников сомкнулось вокруг Маринетт. Каждый из них выражал искреннюю радость, осыпал поздравлениями с «воскрешением», задавал бесчисленные вопросы.

Каждый, кроме той, чью реакцию на свое возвращение Маринетт ждала больше всего.

— Мы так рады, что ты жива! — искренне восклицал Нино, в то время как его жена не произнесла ни слова. — Правда, Алья?

Дюпен-Чен с надеждой посмотрела на лучшую подругу, стоявшую поодаль от остальных и отсутствующим взглядом смотревшую в пустоту, и сглотнула подступивший к горлу комок.

Почему Алья ничего не сказала? Почему не подошла? Маринетт что-то сделала не так? Чем-то расстроила ту, с кем ее связывали узы, крепче сестринских?

Почему мадам Ляиф все еще не ответила на вопрос своего мужа?

Героиня без маски с трудом сдерживала подступавшие слезы, изо всех сил пытаясь сохранить приветливую улыбку. Если бы не молчаливая поддержка Адриана, крепко державшего ее за руку, то Дюпен-Чен давно бы уже потеряла самообладание. Черт возьми, неужели Алья была за что-то на нее зла?

— Рада ли я? — истеричный смешок мадам Ляиф заставил Маринетт вздрогнуть и крепко вцепиться в руку Агреста. — Да я тебя обратно на тот свет отправлю за то, что скрыла от меня, что жива!

Сдерживать слезы больше не было сил.

***

Сдерживать слезы больше не было сил.

Маринетт — живая Маринетт — перед ней. Вот только на эмоциях вместо слов радости прозвучали угрозы… Но это ведь простительно? Не может же никто подумать, будто бы Алью огорчило возвращение лучшей подруги?

— Почему ты не сообщила, что с тобой все в порядке? — мадам Ляиф хотела сообщить, насколько счастлива тому, что с Дюпен-Чен все хорошо, но почему-то из ее уст вырывались упреки. — Почему ни разу не позвонила?

— Алья… Я… — голос Маринетт дрогнул, но журналистка не могла остановиться.

— Ты хоть знаешь, через что мы прошли, когда нам сказали, что ты не могла выжить? Когда нам пришлось хоронить пустой гроб? Я несколько раз в год ходила на твою могилу и молилась, чтобы тот день оказался кошмарным сном.

— Алья, прекрати, — прорычал Агрест, а Нино положил руку на плечо своей жены, надеясь ее успокоить.