Семь ноль-ноль

— Нет, никаких улик. Мы молодцы. — Я даже хлопнула Севу по плечу. Хоть что-то радостное за это утро. Мы были достаточно адекватными, чтобы не опозорить себя на весь город. — Зато мы, похоже, сейчас вспомним весь вечер. У меня вся галерея в фотках и видео.

Посмотрев друг на друга так, как будто видимся в последний раз, мы присели на диван, чтобы вспомнить все события прошедшего вечера.

Сначала были мы с зеленкой, потом была целая серия просто невероятно красивых снимков меня на вечернем балконе. Блин, я даже не думала, что Сева умеет так классно снимать!

А потом пошел самый треш…. Судя по всему, пьяные мы танцевали в гостиной под какую-то попсу, пили прямо из горла. Был заснят и момент, когда я, под прицелом камеры, заставляю Севу танцевать стриптиз. Вот только факта самого стриптиза заснято не было.

— Удали! — А нет, есть у нас и такая фоточка.

А потом было наше пьяное видеообращение к себе трезвым.

— Клава, девочка моя! — Вопила я в камеру, пытаясь поцеловать то ли Севу, то ли себя на экране. — Ни о чем завтра не жалей. Тебе так весело, ты бы знала. Это лучший вечер! — На экране я впилась в горлышко бутылки мартини, и меня сменил Сева.

— Братан, я тебе клянусь, это лучшая женщина! Просто бери и не думай. Она трезвая еще и готовить умеет!

Нажав на кнопку блокировки, я откинула телефон на журнальный столик и зарыла пальцы в волосах. Как будто скрывшись от Севы, я смогу стереть весь этот позор из его памяти. Хотя позорилась не я одна. Это не так стремно.

— Интересно, мы понимали ночью, что на утро это видео вместе будем смотреть? Почему не записали на разные телефоны?

— Потому что мой в морозилке. — Как ни в чем не бывало ответил Сева. Но, поймав мой недоумевающий взгляд, поспешил объяснить. — Я вспомнил, что фотографировал тебя на балконе. Сначала на твой телефон, а потом сказал, что такая шикарная женщина должна быть и в моей галерее. Снимал на свой. А ты так разошлась, что снимки получились немного откровеннее, чем нужно. Ну и я пошутил, мол ты так горяча, что даже моему телефону нужно охладиться. И отнес его в морозилку.

— Господи, давай это окажется неправдой. — Мысленно молясь всем богам, я побежала к холодильнику. И на нижней полке, черт возьми, реально обнаружился Севин телефон. — Он замерз, кажется.

— Да отогреется. Он у меня и не такое переживал.

— Что будем со всем этим делать? Надрались в задницу, переспали…. Стыдно просто жесть.

— Слушай, ты не одна напилась. Мне, знаешь ли, тоже не прикольно от мысли, что я тебя поимел на пьяную голову. Но мы это уже сделали. Давай оставим это в прошлом и все. Как будто не было.

— Договорились. — Я пожала мужчине руку. — А фотки оставим?

— Фотки обязательно оставим! Ты мне потом все перекинь. Молодость она, знаешь ли, раз в жизни бывает. — Как, в принципе, и любая друга пора.

Стараясь больше не разговаривать и не смотреть друг другу в глаза, мы собрали весь мусор в доме, немного проветрили помещение от жуткого запаха и распрощались. Севе я сгрузила мусорный пакет и выставила за порог.

Как же мне было стыдно…..

Полдня я, честное слово, чуть не плакала. Ругала себя всеми плохими словами, обещала закодироваться в понедельник. Ну как можно было такое учудить?

Но факт оставался фактом. Мы напились. Мы переспали. Мы забыли. Все, проехали, живем дальше!

Уже вечером, завалившись в спальню после жутко утомительно генеральной уборки, я вдруг вспомнила обрывки вечера.

Комната как будто сохранила его запах, кровать запомнила изгибы тел, а этот аромат страсти, атмосфера той невероятной близости….

Вот мы смеемся, на полусогнутых ногах заходя в спальню, оставляем на тумбочке бутылку с соленой водой и пытаемся выдавить из себя что-то помимо истеричного хохота.

Я сажусь на край кровати, глубоко дышу, чтобы прийти в норму, и вдруг вижу пронзительный взгляд глаз напротив. Сева смотрит на меня изучающе, будто видит впервые. Но этот взгляд…. он будто починяет, заставляет смотреть, не отрываясь.

— Клава, я не встречал еще таких красивых и искренних девушек. — Говорит мужчина вдруг совсем тихо. — Ты там на балконе такая…. Да и сейчас. — Сева не может подобрать слов, активно жестикулирует, но только смеется от своих неумелых попыток. — Не придумали еще выражений, чтобы описать тебя.

— Рогожин, ты закоренелый бабник! Не вешай мне лапшу на уши. — Я отмахиваюсь от Севы, который уже сидит рядом, а сама падаю на кровать и принимаю позу морской звезды.

— С чего ты взяла? Я пользуюсь популярностью среди девушек, но не пользуюсь ими. Поверь, после десятой размалеванной куклы отпадает всякое желание целовать эти губы, напичканные силиконом.

— А вдруг у меня тоже силикон? — Я игриво прикусываю губу и зачем-то расстегиваю рубашку, приоткрывая вид на красное кружево. — Везде силикон.

— Нет, ты настоящая. — Шепчет он, нависая сверху. — Снаружи настоящая, внутри настоящая — везде настоящая. И красивая. Просто нечеловечески красивая.

— Ладно, языком работать умеешь. — Говорю и тут же сама заливаюсь смехом от своей остроумной шутки. — Но ты проверь, вдруг ненастоящая.