Семь отмычек Всевластия

Надо было видеть, как вытянулось упитанное лицо служителя культа! Впрочем, как сказал жрец, после церемонии с шествием Аписа – сегодня ночью – в мемфисском дворце фараона состоится пиршество, которое будет длиться примерно пять дней. На нем будут выступать искусные маги, демонстрируя владыке Египта свое мастерство. И если Афанасьев и Колян как великие чужеземные мудрецы хотят быть включенными в состязание магов, то жрец с радостью подведет их к ступеням трона великого фараона!

– А когда состоятся состязания магов? – спросил Афанасьев.

Последовал до судороги в скулах однообразный ответ:

– На все воля фараона!

– Понятно, – сказал Женя уныло, – по ходу, Колян, это отпадает. К тому же если верховный жрец не смог нам помочь, то что сможем мы сами? Это бессмысленно. А, Колян?

Колян, уже несколько минут жестикулирующий, наконец-то привлек к себе внимание друга. Он хлопнул жреца по плечу, подмигнул Афанасьеву и, выразительно посмотрев на статую быка Аписа, проговорил по-русски:

– А что, такое дело надо и обмыть, а? За быка и за голдовую чушку с рогами, которую он нам забашлял? Типа есть за что!

Афанасьев вздохнул и повернулся к жрецу:

– Мой друг предлагает вкусить вина и яств по поводу обретения священного быка Аписа. И за то, что твой великодушный дар, о жрец, будет отныне и навеки украшать страну наших предков, куда мы в знак почтения к тебе перевезем эту статую священного быка.

Тотмекр, судя по приличному брюшку и красным щекам, тоже был не дурак выпить и закусить, однако же отказался. Жрец должен был вести подготовку к церемонии. Выпить он предлагал послезавтра и обещал закатить пир, от которого возрадовались бы душа и тело.

Афанасьев покачал головой. Конечно, это было невозможно. Завтра утром они должны были исчезнуть из страны храмов, иероглифов и фараонов, если не хотели остаться тут навсегда. Тотмекр скроил дежурную мину сожаления и заявил, что он сейчас даст указания жрецу Ару и привратнику Рахотепу, чтобы они снабдили уважаемых гостей ослом. Колян, которого мучило похмелье, еще раз намекнул длинноносому жрецу на необходимость выпить, но Афанасьев пресек его дальнейшие поползновения словами:

– Зря ты ему это… Между прочим, в Древнем Египте перед пирующими выставляли человеческий скелет, чтобы он напоминал о смерти на почве пьянства. Не хотелось бы, чтоб это был твой скелет.

– Че, правда?.. – буркнул Колян, но от невозмутимого жреца отвязался.

Потянулись приготовления к отъезду.

Глава восьмая «LET MY PEOPLE GO…»

1

Жрец Тотмекр дал высочайшее указание выделить из фондов храма осла (1 тягловая единица) и погонщика (1 тупая голова). Правда, в этом реестре не были указаны жрецы Ару и Месу, вызвавшиеся провожать чужеземцев вместо погонщика осла, питая самые теплые чувства к избавителям храма Птаха. Скрепя сердце Афанасьев и Колян Ковалев были вынуждены принять услуги местных, гидов.

– Сам великий фараон едет к нам и будет здесь сегодня вечером, – без умолку болтал Ару, – оказана исключительная честь тому, кто увидит великого владыку Египта, богоподобного Рамсеса! Почему же вы, чужеземцы, не хотите узреть того, кто восседает на троне Ра?

– Некогда, – буркнул Афанасьев.

В голове его уже проворачивались возможные детали теплой встречи с дионами, способными весьма опечалиться, узнав, что программа поисков Ключей Всевластия может быть свернута, споткнувшись уже на первом пункте. А как кандидаты в боги выражают свои эмоции, Женя прекрасно знал. Наверное, подобные же мысли наполняли и голову Коляна, потому что он, вполслуха внимая болтовне жреца, хмурился и покачивал головой.

А потом, вдруг перебив Ару на словах «а тут он как загорится!!», произнес по-русски:

– Я вот что кумекаю, Женек. Если наши немытые божки вдруг разозлятся, узнав, что Ключа мы не достали, то они, пожалуй, могут отказаться тащить золото. Да и нас самих возьмут да и оставят тут.

– Нас-то не оставят, – осторожно ответил Афанасьев. – А вот золото действительно могут похерить. У меня, правда, есть одна мысль, только для ее, так сказать, реализации нужно избавиться от этих двух типов.

И он выразительно глянул в сторону Ару, который, ничуть не смутившись обстоятельством, что Колян и Женя его не слушают, уже втолковывал что-то везущему золотую статуэтку храмовому ослу. Осел покорно кивал, старательно жуя.

– Благодарим вас, о жрецы, – сказал Афанасьев, – но дальше мы поедем сами. Великий Ра да воссияет над вашими головами! Осла заберете у парасхита Синуххета, мы оставим у него.

Ару, который все время пути вожделенно косился на статую священного быка, скривился; Месу закивал. Гости из другого мира еще не знали, что это не последняя их встреча.

Жрецы скрылись из виду, и Афанасьев обратился к Коляну:

– Про золото я вот что думаю. Не будем его показывать дионам вообще.

– А как же его тащить домой? – недоумевал Ковалев. – Как допрем-то?