Семь плюс семь

Вот так-то, дорогие друзья! Для меня эта встреча тоже была полнейшей неожиданностью. Мне и в голову не приходило, что колдунья с нарисованными глазами — это и есть та королева, которая исчезла в самом начале сказки, что именно она — мать трех принцев и их Сестрички-Невелички! И поверьте, если бы я знал, что эта история завершится именно так, то обязательно придумал бы королеве имя… Но теперь уже поздно, моя история подходит к концу… Поэтому, если угодно, сами назовите королеву… как вам вздумается!

А наши герои тем временем без конца обнимали друг друга, смеялись, плакали, наперебой рассказывая все то, что им пришлось пережить… И так увлеклись, что просто забыли о существовании королевы Симоны и принцессы Кошонны. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем грубый голос королевы Симоны вернул их к действительности:

— Все это очень мило, очень трогательно, романтично, поэтично, но, дорогой мой муженек, интересно знать, как вы собираетесь поступить со мной? Ведь как-никак я тоже ваша жена…

Надо сказать, с той минуты, как король отведал пирога воспоминаний, к нему вернулся утраченный было разум, поэтому, поразмыслив, он неспеша проговорил:

— Что правда, то правда, это я как-то упустил из виду. Да-а, положение. Но раз мы все вместе, давайте сообща что-нибудь и придумаем. Идет? Рассудим здраво — закон Франции запрещает многоженство, не так ли? Значит… значит, я выбираю ту жену, которая родила мне детей.

— А что же прикажете делать нам?

— Может, в ссылку отправить дам?

— В монастырь их, где тесные кельи и скудная пища!

— Ни за что! Скукота там, скучища! — возразила принцесса Кошонна.

— В таком случае, — решительно заявил король, — я вижу один выход — отрубить им головы.

Услышав такие слова, Симона и ее дочь задрожали от страха. На их счастье, в разговор вмешалась безымянная королева, еще час назад колдунья:

— Прошу прощенья, мой повелитель, я кое-что придумала. Ведь я еще не совсем утратила свои волшебные чары и поэтому могу превратить двух наших прелестных дамочек хотя бы в каких-нибудь маленьких и злобных зверьков, которых они так напоминают своей натурой. Тогда они и вреда нам не принесут, и сами будут совершенно счастливы.

— Будь по-твоему, — согласился король.

И безымянная королева запела волшебную песенку:

Я вас в змеек превращу,
Яда в зубки напущу,
Дам змеиную одежку,
Укажу вам в лес дорожку…
     Поползут от кочки к кочке
     Змейка-мать со змейкой-дочкой.
     Сосчитаю до пяти —
     И обеих не найти!..
Раз! Два! Три! Четыре! Пять!

Только она успела сказать «пять», как Симона и Кошонна исчезли, а в траве извивались две маленькие змейки кирпичного цвета, из тех, что зовутся а́спидами — опасные, но не очень. Змейки исчезли так же неслышно, как и появились.

С этого дня король стал самым счастливым человеком в государстве. Рядом с ним была его прекрасная жена, юный наследник-сын и пригожая дочь, которую он решил выдать замуж за принца соседней страны, чтобы их королевствам никогда не угрожала война. Королева тоже была счастлива: она гордилась сыном; восторгалась дочерью — юной принцессой Клод.

Оставшись наедине, мать и дочь затевали игру, которую сами придумали. Начинала королева:

— Сестричка-Невеличка, собой я хороша?

— Ты умница-красавица и добрая душа!

— Сестричка-Невеличка, кто всех тебе милей?

— Нет никого милее матушки моей!

Так всякий раз отвечала принцесса и неизменно добавляла:

— Но все же тогда ты мне была еще милее.

После этих слов королева хмурила брови и, что также входило в правила игры, с притворной суровостью спрашивала:

— Но почему? Отвечай, маленькая злючка.

Принцесса Клод неизменно говорила:

— Потому что мне больше нравится, когда ты — колдунья! И всякий раз, услышав это, королева смеялась от всей души.

Семь пьес-шуток

Иллюстрации БУАРИ

ОТ АВТОРА

Я написал и опубликовал уже не одну пьесу для маленьких зрителей. Вдруг учителя младших и даже старших классов стали просить меня, чтобы я сочинил коротенькие сценки-диалоги, с которыми можно было бы не только работать в классе, но также и играть их на сцене.

И вот я написал семь пьес-диалогов — жанр, прямо скажем, не новый, поскольку до меня его прославили Куртелин, Монье, Лукиан из Самосаты и даже Феокрит, не говоря уж о наших старых добрых фарсах XV века.

Я тоже постарался, чтобы сюжеты и диалоги были разные, а получилось одинаково смешно.

Первые четыре пьески — это скетчи /я бы, однако, предпочел название «сценки»/, начинаются они вполне реалистически, но очень скоро становятся абсурдными. Пятая пьеска — переработанное французское фаблио /средневековый юмористический рассказ/; шестая — сценка из Сказки о Спящей Красавице; наконец, седьмая — вольное переложение одной из вещиц моего сборника «Сказки Безумной Мерикур».