Семь подземных королей

Лев тотчас подбежал к Элли, а медведь не услышал зова: он разыскивал среди трупов Урфина Джюса. Элли даже не дала времени Льву поздороваться со Страшилой и велела ему спешить на розыски Кагги-Карр: где найдётся она, там будет и моряк Чарли.

Лев метался туда и сюда по обширному полю, над которым вёлся воздушный бой. То и дело встречались трупы ящеров и гигантские чёрные тела ворон. Но ни на одной из птиц не было паланкина.

Лев уже изнемогал от усталости, как вдруг Элли закричала:

— Там, там!..

На холме виднелась гигантская птица с паланкином. Лев, забыв об усталости, галопом примчался туда, и Элли с плачем упала на неподвижное тело Чарли Блека.

— Дядечка!.. Милый дядечка…

Она осыпáла лицо моряка поцелуями, и тот открыл глаза.

— Элли?.. Девочка?..

Элли чуть с ума не сошла от радости.

— Дядечка! Ты жив?..

— Коли не умер, значит жив, — хладнокровно ответил старый моряк.

К нему уже возвратилась обычная весёлость. Он встал, потянулся.

— Кости целы, клянусь сегодняшней битвой, — сказал он. — А старушка Кагги — молодец, она тянула до самой земли. Что с ней?

Теперь, когда Элли успокоилась за дядю Чарли, она подошла к Кагги-Карр. Хорошо бы послушать, бьётся ли сердце, но как доберёшься до груди, когда она на высоте третьего этажа? Даже обойти кругом гигантскую птицу с распростёртыми крыльями отняло порядочно времени. Как быть?

И тут Элли спохватилась. Она мигом сказала заклинание, подула на ворону… и на траве перед ней оказалась милая, старая, взъерошенная Кагги… Элли взяла её на руки, осмотрела. Глубокие раны, нанесённые вороне когтями дракона, превратились в простые царапины.

— Кагги, голубушка, милая…

Элли нежно гладила ворону, прижимала к груди… и та очнулась.

— Не так-то легко выбить из меня жизнь! — хвастливо заявила она. — А где та… эта… ну, дрянная ящерица, с которой я дралась? А, вон она лежит…

Невдалеке виднелся огромный труп дракона, лежавшего вверх белым брюхом.

— Туда же, лезет драться с порядочными птицами, — пренебрежительно фыркнула Кагги-Карр.

Таково было надгробное слово последнему дракону Подземной страны.

Поле битвы, по приказу Элли, было тщательно осмотрено. Оказалось, что далеко не все вороны, сбитые в бою, погибли. Многие из них, и в том числе Карр-Карайя, сумели спуститься более или менее удачно, и когда Элли вернула им прежний вид, быстро оправились от ран. Недаром же славится живучестью воронье племя.

Пока Элли разыскивала дядю Чарли и оживляла ворон, Топотун обшаривал поле битвы в поисках своего хозяина. Он нашёл его полузадохшимся во рву, под трупами неприятельских солдат. Медведь выразил бурную радость и так сжал Урфина в своих объятиях, что чуть не окончательно отправил его на тот свет.

Время королей кончилось

В Подземной стране никогда ещё не бывало такого грандиозного митинга. Кроме павших в бою и тяжело раненых, собрались все. На обширной равнине, прилегающей к Срединному озеру, толпились горожане, солдаты, короли, министры, крестьяне, рабочие с фабрик и заводов, искатели алмазов, рудокопы, старики, дети, женщины, пришельцы из верхнего мира — Мигуны и Жевуны, граждане Изумрудного города. Отдельно стояли избитые, исколотые, исцарапанные дуболомы, гордые тем, что только благодаря им была одержана великая победа. Лан Пирот бил себя в могучую грудь деревянным кулаком и шумно разглагольствовал о том, что настало самое время дуболомам показать себя и идти завоёвывать новые страны.

На трибуну поднялись Элли с Тотошкой на руках, Страшила, Железный Дровосек с вороной Кагги на плече, Смелый Лев, Урфин Джюс, Фарамант, Чарли Блек, Лестар, Арриго, Фенелла.

Первым говорил Страшила. Голос его был слаб, но в многотысячной толпе стояла такая тишина, что слова оратора слышались повсюду.

— Граждане Подземной страны! — говорил Страшила. — Мы, верхние жители, народ мирный, и вы это хорошо знаете. Раньше мы не сталкивались с вами лицом к лицу, но жили в дружбе много столетий, торговали друг с другом, и разве это было плохо?

Страшила помолчал, а в толпе пронёсся гул. Оратор продолжал:

— Ваши короли первые принесли к нам войну, и мы только ответили ударом на удар. Мы пришли, это я говорю не о себе, меня принесли… — В толпе пронёсся смешок. — Я говорю о своих друзьях, мы пришли освободить наших пленников, и больше нам ничего от вас не нужно. Мы будем жить вверху, вы живите внизу, и, если хотите, мы по-прежнему будем торговать с вами. Потому что торговля — это не война, а война — не торговля. Если бы торговля была войной, она так бы и называлась, но она же так не называется…

Мудрость слов Страшилы потрясла толпу.

Страшила закончил свою речь:

— Мы не хотим навязывать вам такой образ правления, какой нам нравится. Живите, как вам угодно. Если вам нравится подчиняться власти семи королей, подчиняйтесь ей, если не нравится — не подчиняйтесь. Только я бы считал, что семь королей — это слишком много. Смотрите сюда!

Он поднял растопыренные пять пальцев правой руки и два левой.

— Слушайте меня, я считаю.

Страшила начал медленно считать, загибая мягкие непослушные пальцы: