Семь понедельников подряд

Я судорожно соображала. В любом случае, терять я ничего не теряла. Можно было спокойно сообщить им координаты – пусть роются. Глядишь, освоят целинные земли. Колхозники спасибо скажут. А можно было выдать за графские сокровища коробочку с червонцами. Вот Светка попищит. Действительно, мало ли что граф мог запрятать. Не нравится – с него и спрашивайте. Такой вот он был шутник и озорник.

- Можно сначала вопрос? – я решила потянуть время, авось, обстоятельства подскажут, как лучше подступить.

- Валяй!

- Вы какое-нибудь отношение к графу Протасову имеете?

- А как же! – усмехнулся «инвалид». – Сергей Николаевич Протасов, к вашим услугам. Граф – мой прадед. Так что и к нему, и к кладу я имею отношение самое непосредственное. Это, считай, мое наследство. Учти, я человек мирный, но судиться с вами не буду. Я не угрожаю, и все же... пойми меня правильно.

- Ничего себе мирный! – не удержалась я. – Максима Шахова в Москве убили, Павла Каледина убили. Коваленко ограбили.

- Что поделаешь, издержки. Самая большая беда – тупые исполнители. Все надо делать самому. Слишком уж куш большой.

- Заведите умного менеджера по кадрам.

- Предлагаешь взять тебя на работу?

- Куда мне. Я лучше своими делами буду заниматься.  Я во всю эту историю сама не лезла, к вашему сведению.

- Я в курсе, - кивнул «инвалид» Протасов. – Ладно, хватит болтовни. Излагай.

- Да пожалуйста.

Я подробно рассказала, что было нацарапано на синем и зеленом кулонах, как мы путешествовали с лопатой - и от того места, где была усадьба, и от церкви, и от часовни.

- В последний раз мы угодили прямо в какую-то лесную халупу. И там нашли коробочку. А в ней штук двадцать золотых монет. И все. Если это большой куш, то извините.

Я все же решила не говорить про приказ, который категорически опровергал графа в качестве автора «хованки». Если хотят, пусть удовлетворятся этим. Не нравится – пусть ищут дальше сами.

На лице Протасова кипели самые разные негативные эмоции. «Племянник» недоверчиво выпятил губу.

- А где желтый кулон и брошь? – спросил он.

- Брошь давным-давно почила. Лет двадцать назад. А вот насчет желтого кулона мне ничего не известно. Вернее известно, что некто купил его за сотню баксов у сумасшедшей бабки.

Протасов, приподняв брови, посмотрел на «племянника». Тот покачал головой.

- Допустим. Где синий и зеленый?

- Будете смеяться, но ни того, ни другого нет. Зеленый Света от злости зашвырнула в болото, а синий куда-то пропал. Наверно, просто отцепился от цепочки и потерялся.

- Я должен верить?

Опять! Еще один Владлен. «Скажите, девушки, а почему я должен вам верить?» – кажется, так он спросил. Впрочем, я на его месте тоже, наверно, засомневалась бы. Вообще, вся эта история – глупость несусветная.

- Как хотите. Можете проверить. Кулонов нет. Ни у меня, ни у нее. Монетки у Светки. Если вы думаете, что мы куда-нибудь все уже снова зарыли... Ну, не знаю. Я понимаю, можно было в гестапо или на Лубянке человека пытать, чтобы он другого оговорил. Но если вы мне утюг на живот поставите, и я что-нибудь от боли придумаю, там все равно ничего не окажется. Так и будете пытать, пока не помру? Так все равно это вам ничего не даст.

- Логично излагаешь, - хмыкнул Протасов. – Хорошо, спросим твою подругу. Утречком. Утро вечера мудренее. А до тех пор здесь побудешь.

Меня отвели на застекленную веранду, где из мебели был только пластиковый столик и пара табуреток. На одну из них уселся, привалившись к стене «племянник» – мой страж.

- Как тебя зовут-то? – спросила, пристраиваясь в углу на корточках.

Ответ цитировать не рискну – уж больно забористо.

- Надо же, каких только имен у людей не бывает, - пробормотала я, словно бы сама себе, на что последовало опять же не слишком вежливое предложение заткнуться. Ну что ж, пусть по-прежнему будет «племянник».

Хоть бы утро скорей. Ноги скоро затекли, и я уселась прямо на пол, не слишком чистый. Ну и плевать! Я утешала себя совсем нехристианским злорадством, представляя, как утром будет выкручиваться Светка. А уж если еще и червонцы отнимут... И таких потрясающих картинок себе навоображала, что и не заметила, как задремала.

- Просыпайся! – грубо тряхнул меня за плечо «племянник».  – Сейчас вам будет... очная ставка.

Солнце уже стояло довольно высоко. Наверно, не меньше девяти часов. Где-то громко гоготали гуси и вопили мальчишки.

«Племянник» встащил меня в комнату, где уже сидела, затравленно глядя по сторонам, Светка. Увидев меня, она оживилась и по-змеиному заулыбалась, словно предвкушала что-то очень приятное для себя – и отвратительное для меня. Похоже, денежки у нее пока отбирать не стали.

- Ну что, девицы, поговорим? – Протасов уселся на прежнее место, на диван. Он был в тех же брюках, но рубашка уже другая, не белая, а светло-зеленая.

Мы со Светкой оказались рядышком на стульях. Она косилась на меня и разве что не шипела. Мое злорадство как-то вдруг съежилось и потухло, и я почувствовала дикую усталость. Скорей бы все это закончилось.

- Так вот, Светлана, Ольга утверждает, что вы не нашли ничего, кроме нескольких золотых монет, которые находятся у тебя.