Семь портретов

День клонился к завершению – примерно через полчаса небо должно было окраситься розовыми и красными оттенками, и Рита ждала этого времени, сидя прямо на своем рабочем столе. Магазин опустел, на заднем дворе не было посторонних людей, и она могла себе это позволить – всё равно увидеть ее было некому. Разумеется, рядом находился ее муж, но он был слишком занят своей лампой, которую только сейчас начал собирать прямо на полу конторы. Рита повернулась к нему, глядя на то, как он сосредоточенно хмурит брови и поджимает губы.

Словно почувствовав ее взгляд, Артур поднял голову и улыбнулся.

– Я похож на Дору, – сказал он, возвращаясь к своим винтикам и гаечкам.

– Нет, скорее, на маленького мальчика. Дора, конечно, тоже любит повозиться на земле, но она все равно не человек.

– Кажется, что собаки бывают человечнее людей, – прилаживая к ножке очередное гнездо, прокряхтел Артур.

– Здесь ты прав, – согласилась она. – Тебе не холодно? Может, все-таки пересядешь на стул? К тому же, скоро станет темновато.

– Поэтому и я хочу все закончить до того, как сядет солнце, а для этого мне нужно как можно больше комфорта. На полу лучше всего.

– Ну, как знаешь, – отворачиваясь к окну и поправляя собравшуюся складками юбку, сказала она.

Туфли остались на полу, жакет она повесила на спинку своего стула, а несколько первых пуговиц платья просто расстегнула. Сидеть на столе было, по меньшей мере, неприлично, но сейчас ее это не волновало. Погода была чудесной, они открыли одну створку окна, которое было заколочено всю зиму напролет, и комната наполнилась дыханием приближающегося теплого сезона.

– Та заказчица сказала, что хотела бы сделать несколько пригласительных в фотографии. Только для самых близких. А еще она спросила, не мог бы ты сделать серию отдельных снимков с ней и ее дочерью. Художественное фото в том же стиле.

Артур отвлекся от работы и снова поднял взгляд на свою жену. Рита сидела прямо на столешнице, опираясь на одну руку и поджав ноги. Заходящее солнце наполняло все очертания слабым, но объемным светом, и ее волосы почти золотились. Платье из самого тонкого сукна синего цвета красиво лежало складками, а шляпка покоилась рядом, прямо возле ее коленей.

– Ей понадобятся костюмы, – сказал он. – Если она хочет в том же стиле, то должна заказать столы, тоги или туники в ателье.

– Она сошьет сама. Я не говорила? До замужества она работала портнихой.

– Хорошо.

– Так значит, ты сможешь сделать то, о чем она просит? Здесь хватит для этого места?

– Думаю, да.

Рита повернулась к нему, изменив положение тела и показав расстегнутые пуговицы сразу под воротником платья. Полная грудь, едва проглядывающие ключицы, молочно-белая кожа, плавная линия шеи – все в ней сейчас казалось безупречным. Даже выбившиеся из хватки шпилек пряди волос лежали в идеальном порядке, словно подчеркивая ее красоту и необъяснимую мягкость – незримую, но ощутимую точно как физическое тепло.

– Нужно нечто более конкретное, чем «думаю», – улыбнулась она.

– Если она сошьет костюмы, то я сфотографирую их прямо здесь. Сейчас, когда мы так хорошо поработали и обустроили помещения, я даже полагаю, что не смог бы работать на дому. Мне кажется, словно делать хорошие снимки можно только здесь.

– Несмотря на отсутствие места?

– В студии Готлиба, да и у Гектора тоже было слишком много лишнего места. Там громоздились ширмы, мебель и прочий хлам. Здесь мы используем все – от начала до конца. Так даже лучше.

– Хорошо, – расправляя собранные у локтей рукава, вздохнула она.

– А можно оставить рукава так? – поднимаясь с пола и стряхивая пыль с шерстяных брюк, спросил он.

Она без возражений вновь приподняла ткань, открывая округлые запястья и изящные предплечья. Это доверие делало их отношения особенно близкими и живыми. Артур улыбался, направляясь к другому стулу, на котором лежала его сумка.

– Зачем? – заметив, что он идет к своей сумке, все же полюбопытствовала она.

– Хочу сфотографировать тебя, – ответил он, открывая клапан и вынимая одну из новых камер.

– Чтобы запечатлеть свою первую студию?

– Нет, просто хочу сделать твой портрет. Помнишь, что я сказал, прежде чем отправиться на обучение к Готлибу? – Она промолчала, и Артур сам ответил на свой вопрос. – Я сказал, что фотографии мне нужны лишь для того чтобы сохранить твою красоту. Теперь я вижу нечто необычное и прекрасное, и у меня, к счастью, есть камера. Можешь посидеть, не двигаясь?

Она кивнула. Все же, в Артуре оставалось много непонятного. Он мыслил лишь одними ему известными образами, и Рита старалась не задавать лишних вопросов. К тому же, он уже довольно давно не фотографировал ее, так что отказывать и портить ему настроение замечаниями не хотелось.

Он обошел ее и встал в узком пространстве между столом и боковой стеной комнаты. Камера была в его руках, и он уже держал ее у лица.

– Как же мне повезло встретить тебя, – глядя в окно и стараясь не шевелиться, сказала она.

– Везением это назвать сложно, – засмеялся он. – Помнишь, с чего все началось?

– Да, с лужи и твоего мотоцикла, – быстро ответила она. Такое знакомство забыть было невозможно.