Семь посланников

- Всякое, сынок, всякое, - старик ухнул, очутившись на твердой земле.

- Спасибо тебе, милок. Ты спас меня от верной гибели. Я твой должник. Позволь как-нибудь отблагодарить тебя.

- Забудь, дедуля, я с тебя ничего не возьму. Ты в безопасности - и это

уже награда для меня. Старик ухмыльнулся.

- Странный ты какой-то. В наш век все привыкли только требовать, а ты

отказываешься от предложенного. Видать, у тебя добрая душа. Ты великий человек!

- Хватит лести, я голоден, а ею не насытишься. Пойдем, я угощу тебя

форелью.

- Правда? Просто замечательно! Я ведь говорил, что у тебя добрая

душа.

- И пустой желудок, - подхватил юноша, не желая слушать хвалебных

слов. Макензи зашагал вперед, показывая новому знакомому дорогу.

- Где же ты живешь, сынок? Я хорошо знаком с этой местностью и что-то

не припомню поблизости никакого жилища.

- А его и нет. Я не живу здесь, а просто обитаю, как. - Генри хотел

сравнить себя с какимнибудь зверем, но, не сумев найти подходящего сравнения, промолчал.

- Как это нет жилья? Не под открытым же небом ты ночуешь?

- Бывает и так, - неохотно признался юный спутник.

- А в непогоду что же? - не отставал назойливый старик.

- За водопадом есть небольшая пещерка, там и ночую.

- Пещера?! - воскликнул собеседник хриплым голосом. - Но ты не похож

на пещерного человека. На тебе одежда из дорогой ткани, - щупая куртку юноши, заметил он. - В наше время это не каждому по карману. Вот погляди-ка на мою ветхую одежонку, вся износилась, аж до дыр, и новую купить не могу. Я бедняк, бродячий барахольщик, - говоря это, он потряс своими манатками. - А ты, видать, богач? А?

- Тебя явно подводят глаза, дедуся. Никакой я не крез. Я такой же

нищий, как и ты, и единственное мое богатство - это мои чувства, которые, впрочем, для другого человека не имеют ценности. За богатство эмоций не получишь ни хлеба, ни соли, ни даже серой золы.

- Смотри-ка, столь юный, а говоришь умные вещи. Ты, небось,

поэт? Генри рассмеялся. - Нет, почтенный любомудр. Я шулер, словесный искуситель, совратитель

несчастных умов, последователь Эрота[45], но уж никак не поэт.

- Ты слишком самокритичен, и это доказывает твою скромность.

- Говорят, что именно со скромностью я не в ладу.

- Врут. просто тебя чернят. Поверь мне, я-то разбираюсь в людях. И

если Дуглас Хоуард так говорит, то это, несомненно, правда! Клянусь моим плащом! Макензи залился смехом.

- Тем, что на тебе, или же у тебя есть еще один новенький про запас?

- Как же тебе не стыдно? Смеешься над моим убожеством?

- Поверь мне, Дуглас, моя собственная бедность намного более комична. Я

такой же неимущий, как ты, так что не будем раздражать друг друга бессмысленным сравнением наших богатств. Лучше давай-ка съедим эту рыбу, пока она не протухла. Они добрались до места, где Макензи оставил свой улов. Он подобрал с земли корье, служившее ему тарелкой, и преподнес съестное новому знакомому. Тот принюхался и фыркнул:

- Сырая?! Я ем только хорошо прожаренную рыбу.

- Простите, ваше благородие, но сегодня на ужин имеется только это,

обиженно отреагировал Генри. Сел на камень и, не обращая внимания на старика, продолжил свою трапезу.

- Как ты можешь это есть? - с заметной брезгливостью спросил

Хоуард.

- Когда голоден, можешь съесть и не такое.

- Но почему бы тебе не поджарить ее? Ведь здесь есть на чем.

- Нельзя, - с полным ртом отозвался тот. - Увидят.

- А-а. боишься сотрудников экоохраны[46].

- Ага.

- Но ты можешь разжечь костер в пещере, тогда никто и не увидит его.

- Догадливый, нечего сказать, - буркнул Генри. - Но мне что-то не

хочется делать этого. Хоуард не стал допытываться о причинах, препятствующих юноше разжечь костер. Молчаливо уселся рядом с ним, поставил перед собой мешок и начал копаться в нем, что-то пытаясь найти. Достал, наконец, искомое алюминиевые кружки и флягу. Разлил в них неизвестный напиток и предложил его своему спасителю.

- Что это? - подозрительно спросил Макензи.

- Отличная болтушка. Инновация моего личного изготовления! - с

гордостью объявил старик. - Вмиг согреет все тело и душу. Бери-бери, не робей! - Генри колебался. - Только не говори, что ты трезвенник. Юноша взял кружку, взглянул на ее содержимое и увидел, как на поверхности подрагивающей жидкости отражается ночное светило. Уже больше недели он пил холодную речную воду и попробовать нечто более вкусное показалось ему очень соблазнительным.

- Сперва ты, - помня все же об осторожности, сказал он. Старик с усмешкой покачал головой. Испил содержимое своей кружки и в доказательство перевернул ее. Этот жест немного успокоил Генри. Он отведал хваленого напитка и тотчас выплюнул его на землю. - Уг-г, что за противная штуковина.

- Ничего-ничего, она только с непривычки кажется такой. Скоро

привыкнешь. Старик снова наполнил свою кружку и поднял ее, намереваясь произнести тост.

- За наше знакомство! А, кстати, я ведь даже не знаю имени своего

спасителя.

- Генри, - неохотно назвался тот.

- Будем друзьями, Генри.