Семь раз отмерь

Вьетнамцы немедленно устроили панику. Женщины завизжали, расталкивая друг друга, кричали мужчины, вопили дети. Охранник побежал к урне, из которой валил дым, но был вынужден отступить, задыхаясь и кашляя. Паника между тем затронула и соседние залы. Крики «пожар!», «горим!» неслись из зала в зал. Все повалили к выходу.

Скунер, услышав шум, прибежал из правого крыла музея. Он моментально отметил, что огня нет и, скорее всего, взорвалась дымовая шашка. Метнувшись к лестнице, он крикнул Харли, который, растерявшись, смотрел на него:

– Закрыть двери! Никого не впускать и не выпускать!

Охранник, стоявший рядом с Харли у дверей, побежал к Скунеру, прыгая через три ступеньки. Бежавшие с воплями вниз вьетнамцы едва не сбили их с ног, но с помощью охранника Скунеру все же удалось остановить толпу.

– Всем стоять на месте! – рявкнул Скунер. – Никакой опасности нет!

Оставшись в одиночестве, Харли закрыл мощной спиной дверь и стал смотреть на свалку, происходившую на ступеньках.

– Друг мой!

Харли повернулся и увидел рядом с собой толстого священника. Дверь лифта была открыта, и одна из беременных женщин лежала на полу.

– Боюсь, что этот кошмар может вызвать у нее преждевременные роды. Мистер Скунер уже позвонил в «Скорую помощь»… А вот и сирена. Помогите, пожалуйста!

Если бы Харли не растерялся, он, конечно, сообразил бы, что Скунер, сражающийся с вьетнамцами наверху лестницы, не смог бы так быстро вызвать карету «Скорой помощи». Но нечеловеческие стоны, издаваемые лежавшей на полу вьетнамкой, и приближающийся вой сирены «скорой» совершенно лишили его остатков разума. В голове Харли билась одна лишь мысль: «Боже мой! Это может произойти и с Мэг!» Вместе со священником он поспешил к женщине, вдвоем они подняли ее на ноги. Ее блестевшее от пота лицо было искажено болью.

– Пропустите санитаров! – приказал священник.

Харли в возбуждении подскочил к двери, откинул защелку и впустил двух негров-санитаров с носилками. Он не мог знать, что всего четверть часа тому назад эти же двое были здесь в форме электриков. Они положили вопящую от боли девушку на носилки и, прежде чем Харли успел что-либо сообразить, вышли, задвинули носилки в фургон, и «скорая» умчалась с завывающей сиреной.

– Отлично! – сказал священник. – Благодарю вас. Теперь я должен вернуться к своим людям и разобраться, что там происходит.

Он быстро двинулся к лифту, вошел в него и нажал на кнопку третьего этажа. Немногочисленные посетители на третьем этаже столпились у лестницы. Священник вошел в мужской туалет и закрыл дверь. Спустя три минуты дверь открылась, и из нее вышел молодой человек, худощавый, в белой спортивной рубашке и черных брюках. Он сразу же смешался с толпой, которую сдерживали охранники.

Благодаря действиям охраны паника была быстро остановлена. Раскрыли все окна, и густой дым начал рассеиваться.

Скунер все время кричал в мегафон:

– Пожара нет, это чья-то дурацкая шутка. Всем оставаться на местах.

Толпа повиновалась, как стадо овец. Трамблер подошел к Скунеру.

– Посмотри-ка. – Он показал пластиковый контейнер. – Хитрая дымовая бомба-самоделка. И прочти…

К бомбе была прикреплена записка: «Будь проклята, Россия! Антисоветская лига».

– Этот сукин сын еще здесь! – завопил Скунер. – И мы его найдем!

К ним подбежал низенький агент КГБ.

– Не выпускать никого, пока мы не проверим все, – рявкнул он.

– Ясно, – сказал Скунер. – Это мистификация. Я поговорю с публикой.

Приложив к губам мегафон, Скунер, весь в поту и предчувствуя неприятности, сообщил толпе, что какой-то шутник подбросил дымовую шашку и теперь, прежде чем всех выпустить, надо переписать фамилии и адреса. Просьба ко всем встать в очередь в вестибюле. Кроме того, продолжал Скунер, надо проверить, не нанесен ли ущерб экспонатам, а после этого всех отпустят.

Публика в толпе расслабилась и начала смеяться. Все, похоже, сочли, что кто-то подшутил над Советским Союзом.

Залы второго этажа опустели, кагэбэшники начали проверять экспонаты с целью установить размер ущерба. К удивлению Скунера, они оказались специалистами по художественным ценностям. Один из них, подойдя к футляру с иконой Екатерины, стал внимательно в нее всматриваться. Неожиданно его что-то смутило, потому что он перешагнул через шнур и вплотную подошел к иконе. Футляр оказался незаперт.

С замирающим сердцем Скунер следил за ним. Он ждал, что, как только человек дотронется до футляра, завоет сирена.

Эксперт вынул икону из футляра, посмотрел на нее и затем повернулся к Скунеру. Лицо его пылало огнем.

– Икону подменили!

Услышав это, Трамблер повернулся и бросился к ближайшему телефону.

Черный «мерседес-280» свернул в небольшой переулок и проскользнул во двор разрушенного дома. Эд Хеддон взглянул на часы: в любом случае ждать десять минут. Он был совершенно спокоен. Эд глубоко верил в способности Лу Бреди. Операция была спланирована отлично, и только исключительное невезение могло все испортить. Хеддон не верил в везение или невезение.