Семь раз отмерь

Что-то бормоча, Лепски отправился в гостиную, сел там и прочел газетный разворот, посвященный краже иконы. Он был потрясен. Теперь все копы страны будут привлечены, даже армия и флот. Президент мечет громы и молнии, значит, покатятся чьи-то головы. Но самое большое впечатление на Лепски произвела величина награды, обещанной любому, кто поможет найти икону.

Лепски, будучи полицейским, тоже принял событие близко к сердцу. Такое произведение искусства не может попасть на открытый рынок. Икону можно только тайком сбыть какому-нибудь коллекционеру. В его мозгу тотчас всплыло имя – Кендрик. Лепски не имел доказательств, но был уверен, что Кендрик участвует в махинациях с крадеными произведениями искусства. Такая добыча, как икона, как раз по его части.

Вскочив на ноги, он подошел к телефону, вызвал полицейское управление и попросил позвать сержанта Беглера. Коп, дежуривший на коммутаторе, узнал голос Лепски.

– Джо занят, – ответил он. – Мы все ищем икону. У тебя что?

– Если ты меня не соединишь сейчас же с Джо, я из тебя выпущу твои поганые кишки!

– Ладно, ладно…

После длительной паузы Беглер взял трубку:

– Черт побери, Том! Ты же в отпуске, вот и отдыхай. Что у тебя?

– Да эта икона! Полицейские тоже могут получить награду?

– Откуда мне знать? Сказано: все. Может быть, к копам и не относится. А тебе до этого какое дело?

– Ты знаешь этого жирного ублюдка Кендрика? Если уж икона и попала к кому-то в руки, то это к нему.

– Да, да. Послушай, Том, неужели ты не можешь спокойно отдыхать? Шеф сразу же подумал о Кендрике, как только получил сообщение. От нас уже трое там, плюс ФБР, плюс ЦРУ. Всей компанией пошли туда, в галерею Кендрика, с ордером на обыск. Так что не дергайся и хорошенько отдыхай.

Лепски издал звук, который на корриде остановил бы быка.

Уже одетая, Кэрол выглянула из комнаты:

– Что это за жуткие звуки?

– Да так, ничего.

– Тогда иди собирайся. Я буду в три. Пока. – И она упорхнула.

Лепски провел ужасное утро: сначала он запихивал новую одежду в новый чемодан, затем слонялся по дому без дела, все время посматривая на часы. Наконец, движимый голодом, он отправился в популярный среди копов бар, где сжевал гамбургер и запил его пивом. Когда он раздумывал, заказать ли еще пива, ввалился Макс Джейкоби и плюхнулся на стул, рядом с ним. Он заказал чизбургер.

– Привет, друг! Ты представляешь, эта проклятая икона для нас, видно, такая же страшная вещь, как и атомная бомба! Запечатали все побережье, нет ни одной щелочки. Кругом патрулируют корабли, все оцепили армейские подразделения, ни одна яхта, ни одна шлюпка не могут выйти в море. Владельцы оборвали нам все телефоны.

– Ну, а как насчет Кендрика?

– Чист как стеклышко. Всю галерею перевернули.

Лепски пожал плечами:

– Понятно. А может, он в другом месте спрятал?

– Ты себе не представляешь, что творится. Президент рвет и мечет. Ты и сам не понимаешь, Том, как тебе повезло, – Джейкоби вздохнул, – что ты в отпуске.

– А как насчет премии? Предположим, что ты обнаружил икону… Тебе заплатят?

Джейкоби рассмеялся:

– Я не собираюсь ничего обнаруживать. Но даже если бы это случилось, копам платят вознаграждение. Ты сам мне это когда-то сказал, помнишь?

Джейкоби доел свой чизбургер и, похлопав Лепски по руке, поднялся со стула.

– Ну, я назад в чистилище… а ты давай отдыхай.

Лепски пришел домой, но мысль о награде в двести тысяч не покидала его. Рано или поздно какой-нибудь сопляк настучит в полицию, икону найдут, и сопляку достанется награда.

Когда вернулась Кэрол, пепельница перед ним была полна окурков. Лепски едва узнал свою жену, такой шикарный был у нее вид. Он даже присвистнул, да так, что его было слышно в конце улицы.

– Беби, ты выглядишь потрясающе! – воскликнул он, вскочив на ноги.

Видя, что в его глазах загорелось желание, она отпрянула:

– Не вздумай ко мне прикасаться! Ты уложил вещи?

Лепски разочарованно вздохнул:

– Конечно.

– Тогда почему же ты не сменил свой дурацкий рабочий костюм? Ты что, в этом уродстве поедешь? И почему ты сидишь дома в шляпе?

– Слушай, беби, я упаковал все эти чертовы новые вещи.

– Так распакуй! Поедешь в спортивном пиджаке и темно-синих брюках. Надень бледно-голубую рубашку и винного цвета галстук.

К семнадцати часам Кэрол тоже не знала, куда себя деть. Она сновала по комнате, разглядывая себя в зеркало в прихожей, и посматривала на часы, в то время как Лепски, облаченный в новый костюм, мерил шагами гостиную и что-то напевал про себя.

– Надеюсь, такси не запоздает? – спросила Кэрол.

– Такси никогда не опаздывает… Что? Такси?

– Ты что, не заказал такси? – простонала Кэрол.

Лепски бросился к телефону. Джо Дьюкас, ведающий службой заказов такси, старинный друг Тома, успокоил его, сказав, что здесь нет проблем. Такси приедет заблаговременно и доставит их в аэропорт к 18.00.

– Беби, ты напрасно нервничаешь… Такси сейчас выезжает.

– Я удивляюсь, за что тебя считают образцовым копом, – вздохнула Кэрол. – В простых делах ты всегда выглядишь настоящим идиотом. – Затем, улыбнувшись, жена добавила: – Но я все-таки люблю тебя, Том.