– Эд не стал бы браться за это дело, если бы у него не было клиента. А я знаю покупателя… это Радниц.
Бреди вздрогнул. Да, Эд был прав. Их собирались надуть. Он окинул оценивающим взглядом плотную фигуру Дювайна. Один его удар кулаком, подумал Бреди, весь в поту, может стать роковым.
– Не спеши с выводами, Пьер. Что бы ни находилось в сумке, это не твое дело. Тебя наняли украсть сумку. Ты с этим отлично справился. Мы тебе хорошо платим за работу. Так что не о чем больше говорить. Отдавай сумку и получи свои тридцать тысяч. Это больше, чем было условлено.
Дювайн покачал головой. Он видел, что Бреди напуган, и напряг свои могучие мускулы.
– Нет, нам есть о чем поговорить, Лу. Давай будем реалистами.
– Я не понимаю тебя. – Рот Бреди скривила усмешка. – Мы с тобой прекрасно работали все эти годы. У тебя впереди много выгодных дел, если ты и дальше будешь работать с нами. О чем ты говоришь теперь?
– Обожди, Лу! Выслушай мое предложение. – Дювайн скорчил свирепую мину, что заставило Бреди вжаться в кресло. – Давай выкинем Хеддона из этой игры и прибыль разделим пополам. Каждый получит три или четыре миллиона. Что ты на это скажешь?
– Что я на это скажу? – Голос Бреди приобрел металлический оттенок. – Я не верю, что это говоришь ты, Пьер. Я удивлен и потрясен. Я не обманываю своих друзей, Эд мой друг. Я и тебя считал своим другом. Давай мне сумку, бери деньги, и забудем этот разговор.
Дювайн посмотрел на него и покачал головой:
– Нет. Либо ты принимаешь мои условия, либо не получишь ничего. Все будет моим. Я уже вошел в контакт с Радницем, и он покупает икону у меня. Он не считает ни тебя, ни кого-либо другого своим другом. Ты ничего не сможешь изменить, Лу. Итак, ты со мной или нет?
Бреди подумал, что Хеддон предвидел такой оборот. У него нюх на разные ситуации, и он всегда начеку.
Он покачал головой:
– Ты не все продумал, Пьер. Радниц не будет иметь с тобой дела. Он даже со мной не станет иметь дела. У нас контакт с его агентом, а ты его не знаешь. И вообще, хватит болтать чепуху. И учти еще, что Хеддон может сделать твою жизнь невыносимой. Я даю тебе слово, что ничего не скажу ему о нашем разговоре. Отдавай сумку, получи деньги, и будем продолжать работать и дальше.
Видно было, что Дювайн колеблется. Но потом он подумал о том, что можно сделать, имея пять миллионов. Он подумал также о Клодетте, которая так верила в него.
– Нет! Ты не воспользовался своим шансом. Я оставлю у себя сумку, и теперь ты уже ничего не сможешь сделать.
Бреди долго сидел неподвижно, сжимая в кармане револьвер. Положение становилось безвыходным. Допустим, он станет угрожать Дювайну незаряженным оружием. Не набросится ли тот на него? Собрав все свое мужество, он сказал:
– Раз так, то вот. – И он, выхватив из кармана револьвер, направил его на Дювайна. – Мне очень жаль, Пьер, но ты сам напросился.
Дювайн уставился на револьвер, чувствуя холод в спине. Он, как и Бреди, испытывал ужас перед насилием. До сих пор никто не угрожал ему револьвером, и вид этого маленького черного предмета, несущего в себе угрозу, в руке Бреди заставил Пьера побледнеть и задрожать. Он сразу потерял всю уверенность в себе.
– Ты… ты не посмеешь выстрелить, – прошептал он, задыхаясь.
Бреди был поражен тем, что нашелся еще больший трус, чем он сам. Им овладел прилив храбрости. Он наклонился вперед, размахивая револьвером перед лицом Дювайна и рыча:
– Я тебя не убью, а изуродую. Если ты немедленно не отдашь сумку, я прострелю тебе коленную чашечку!
Дювайн весь затрясся. Дрожащей рукой он положил сумку на пол и подтолкнул ее ногой к Бреди.
– Опусти револьвер, – простонал он, – он может нечаянно выстрелить.
Бреди схватил сумку, выпрямился и направился к двери.
– Ты дурак, Пьер. Ты никогда больше не получишь от нас работы, и помни, что Эд не прощает предательства.
Он открыл дверь, вышел в коридор и быстро направился к своему номеру. Через десять минут Бреди уже мчался в Цюрих. Сумка Кэрол лежала рядом на сиденье.
Пароход «Швейцария», иллюминированный разноцветными огнями, подходил к пристани Монтре. С его палубы доносились звуки скрипки и аккордеона.