Семь раз отмерь

Кэрол внесла две тарелки с бифштексами, жареным луком и картофелем фри. Зрелище было впечатляющим. Лепски вдохнул дивный аромат, и все его сомнения улетучились. Давно он не ел такого чудесного мяса. Челюсти Тома активно заработали.

– Восхитительно, – промычал он с набитым ртом.

Но затем сомнения с новой силой охватили его.

– Такой кусок мяса стоит уйму денег!

– Он и стоил, – очень довольная собой сказала Кэрол. – Я купила мясо у Эддис.

Холодок пробежал по спине Тома, в груди екнуло. Эддис – самый дорогой мясной магазин в Парадиз-Сити. Он сам частенько заглядывался на нежнейшее сочное мясо в витрине, но, увидев цены, в ужасе торопился прочь.

– У Эддис, вот как?

– Это лучшее мясо.

– Ага… – Том начал жевать медленнее. – Я вижу, ты подстригла газон, солнышко. Выглядит неплохо. Но я мог бы и сам.

– Мне не хотелось заставлять тебя работать в такую жару. Я попросила Джека.

– Джека? Этот коротышка из соседнего бунгало?

– Конечно. За пять долларов он готов даже собственного отца застрелить.

– Пять долларов? Ты дала этому ублюдку пять долларов?

– Вообще-то он запросил десять, но мы сошлись на пяти.

Лепски закрыл глаза.

– Ешь, милый. Не сиди здесь с таким видом, как будто на тебя наехала машина. – Кэрол хихикнула. – У меня есть для тебя один сюрприз.

Лепски открыл глаза и посмотрел на жену.

– Послушай, дорогая, может быть, я забыл о каком-то празднике? Иначе с чего такие траты? Ты же знаешь, что у нас нет таких денег.

– Я знаю, что у тебя нет, но у меня есть.

Глаза Тома превратились в две щелки.

– С каких это пор?

– С сегодняшнего утра. Ты помнишь мистера Бена Айзекса, моего клиента, когда я работала в «Америкэн экспресс».

– Как же! Это тот старый пройдоха, который всегда залезал тебе под юбку, стоило ему войти в офис.

– Не будь таким вульгарным, Лепски. Мистер Айзекс никогда себе такого не позволял.

– Может, и нет, но всегда хотел это сделать. Это одно и то же.

– Послушай, Лепски! Мистер Айзекс был очень милым, порядочным старым джентльменом с золотым сердцем.

– Вон оно что! Ты хочешь сказать, что он сыграл в ящик?

– Да, он умер и был так добр, что упомянул меня в своем завещании.

Лепски отложил нож и вилку.

– И сколько же?

– Не суть важно. Разве это не показывает его доброту? В конце концов, я ведь только добросовестно исполняла свои обязанности. И он…

– Сколько? – прорычал Лепски голосом копа.

– Успокойся, Лепски. – Кэрол снова принялась за еду. – Твой ужин остывает.

– Скажешь ты или нет?! – рявкнул Лепски.

Кэрол драматически вздохнула, но глаза ее смеялись.

– Ну, если ты так хочешь знать… Тридцать тысяч долларов.

– Тридцать тысяч! – взвыл Лепски, вскакивая.

– Разве это не чудесно? Сядь и доешь ужин. Веди себя прилично.

Лепски сел, но аппетит напрочь исчез. Тридцать тысяч!.. Огромные деньги! Он подумал о своих долгах. Вот и выход! Кто бы мог подумать, что этот старикашка Айзекс завещает им такие деньги!

– Так это правда, что у нас есть тридцать тысяч долларов? – спросил он хрипло.

– Я этого не говорила.

Лепски уставился на жену.

– Подожди, ты ведь только что сказала…

– Я знаю, что я сказала. Я сказала тебе, что у меня есть тридцать тысяч долларов. Я ничего не говорила о том, что у нас есть тридцать тысяч, – твердо сказала Кэрол.

Лепски улыбнулся своей обольстительнейшей улыбкой:

– Это одно и то же, беби. Мы ведь супруги и все делим пополам. Значит, и эти деньги…

– Ничего подобного! – Кэрол доела бифштекс и откинулась на спинку кресла. – Послушай меня. Мы уже пять лет женаты, и всякий раз, как только подходит время отпуска, ты начинаешь ворчать о том, что у нас нет денег. Большую часть отпуска ты занят подсчетами и без конца объясняешь мне, что мы не можем себе позволить омара или даже кока-колу! Теперь я хочу настоящего отпуска, Лепски! Я сама все устрою и сама буду тратить свои деньги! И если у меня появится желание, я буду заказывать шампанское к завтраку! Я собираюсь в Европу, в Париж, Монте-Карло… Я хочу съездить в Швейцарию полюбоваться Альпами! Я буду останавливаться в лучших отелях, обедать в лучших ресторанах. И все это благодаря мистеру Айзексу, пусть он покоится с миром!

Лепски только таращил глаза на жену.

– Послушай, – наконец смог произнести он.

– Помолчи. Я приглашаю тебя с собой. Ты можешь либо воспользоваться моим приглашением, либо же остаться дома. Лично я уезжаю!

– Но, дорогая, опустись на землю. У нас столько долгов… А путешествие будет стоить кучу денег.

– Лепски! Долги у тебя, не забывай. У меня нет долгов. Так ты едешь или нет? Учти, с тобой или одна, но я вылетаю в Париж в следующий четверг. Так что ты скажешь?

Лепски был вынужден капитулировать. Деваться было некуда.

– Попробуй-ка останови меня, беби, – воскликнул он и, вскочив с места, крепко расцеловал жену.

– Подумай, Том, разве это не чудесно? О, Том, это должно быть что-то необыкновенное, такое, что мы будем вспоминать о нем всю оставшуюся жизнь. Я куплю фотоаппарат. Представляешь, как раскроют рты соседи, когда я продемонстрирую им фотографии?

Это был верный ход. Лепски просиял. Ничего не доставляло ему большего удовольствия, чем произвести впечатление на соседей.