Семь раз отмерь

– Не обращай внимания, беби. Старуха просто хватила лишнего. Конечно, ей хочется, чтобы ты осталась дома, иначе кто еще принесет ей бутылку “Катти Сарк”?

– И все же меня это беспокоит. Что это за женщина по имени Катерина? Что за опасные люди встретятся нам в пути? Сколько я ни просила ее уточнить это, она только качала головой и причитала.

Лепски продолжал поглаживать жену.

– Не обращай внимания. У нас будет лучший отпуск в жизни! Мало ли что может прийти в голову пьяной старухе. Вспомни о том, какое ты получишь удовольствие от путешествия.

Видя, что Кэрол начала успокаиваться, он широко улыбнулся и вновь спросил:

– Так что у нас на ужин?

Эд Хеддон рассчитался с водителем такси, подвезшим его к небольшому мотелю у дороги в Вашингтон. Хеддон был в консервативном темном деловом костюме, с “дипломатом” в руке. Скользнув взглядом по балкону и не увидев там человека, на встречу с которым он приехал, Хеддон поднялся по ступенькам, направляясь в вестибюль отеля.

– Эд. – Негромкий мягкий голос заставил его остановиться и внимательно посмотреть на пожилого священника, который сидел на балконе и улыбался ему.

Священнику было около семидесяти. У него было круглое румяное лицо, клочковатые седые волосы и добрая ласковая улыбка, которая привлекала маленьких детей и престарелых дам. Среднего роста, он был плотно сложен, как человек любящий поесть, и носил очки с выпуклыми линзами. Лицо его лучилось добротой и христианским всепрощением.

Хеддон подозрительно посмотрел на незнакомца, потом холодно и ровно спросил:

– Это вы мне?

Священник засмеялся – это был добрый смех, способный направить на путь истинный заблудшую душу.

– Эд, неужели ты меня не узнаешь?

– Бог мой! – Хеддон подошел поближе, с изумлением рассматривая старого священника. – Так это ты, Лу?

– А кто же еще! Неплохо, ты не находишь?

– Неужели это правда ты? Священник утвердительно кивнул и, пододвинув кресло, жестом пригласил его сесть.

– Невероятно, – никак не мог успокоиться Хеддон. – Ты настоящий артист!

– Ладно, ладно, приди в себя. Мне и самому понравилось. Я получил твое письмо. Итак, операция начинается?

Хеддон сел, с восхищением рассматривая священника. Он удачно работал с Лу Бреди в течение последних десяти лет. Бреди был выдающимся специалистом по кражам драгоценностей и произведений искусства и, что самое главное, до сих пор ни разу не попадался, так что в полиции на него даже не было досье. Он был большой дока по части сейфов и всяких хитроумных замков и настоящий мастер перевоплощения. Каждый, кто посмотрел бы на него сейчас, никогда бы не поверил, что этот полный добродушный старый священник имеет всего лишь тридцать пять лет от роду и худой как щепка. Кожа у него на лице была словно резиновая, несколько подушечек во рту сделали его тощее лицо полным, а подбитый подушечками жилет придал полноты фигуре. Лично изготовленный парик дополнил картину обширной лысиной с пучками седых волос вокруг нее. Хеддон видел Бреди в разных обличьях, но такого удачного перевоплощения еще не наблюдал. Перед ним сидел настоящий священник.

– Лу, ты просто чудо! – воскликнул Эд. – И это на самом деле так.

– Я и без тебя знаю. Как наши дела?

– Кендрик нашел покупателя. Лу недовольно скривился:

– Этот жирный педераст? Почему не Эйб? Мне больше нравится работать с Эйбом.

– У Эйба не найдется столько наличных денег. С Кендриком есть одна проблема. Но мы вернемся к этому чуть позже. Что разузнал ты?

– У меня тоже есть проблемы, – сказал Бреди. – Вчера я провел все утро в музее. Изучал сигнализацию. Меры предосторожности приняты такие, что и мышь не проскочит.

– Тебя это беспокоит?

– Видишь ли, Эд, это самая сложная операция из всех, которые мы проворачивали до сих пор. Но я полностью полагаюсь на тебя. Музей кишит копами, шпиками, и, что хуже всего, там еще пять ублюдков из КГБ. Я ходил туда в другом обличье. При входе в музей пришлось пройти через металлоискатель. У меня были ключи от машины, так он на них отреагировал, настолько он чувствителен. Посетители все оставляют в гардеробе: зонтики, трости, портфели, сумки… На это уходит много времени, так что у входа всегда очередь. Однако толпа, ажиотаж – все это только подогревает интерес посетителей. Теперь об иконе. Она находится в отдельном стеклянном футляре и снабжена автономной сигнализацией. Сирена срабатывает, едва дотронешься до проклятого ящика. К тому же она на расстоянии в два фута огорожена толстым шнуром от не в меру любопытных посетителей. Я притворился, что хочу рассмотреть икону поближе, и дотронулся до шнура. Тут же ко мне подскочили два здоровенных охранника. Поверь мне, это организовано как надо.

– А если бы не было сигнализации и охраны, ты сумел бы открыть футляр? Лу хмыкнул:

– Конечно. Замок откроет и младенец.