Семь раз проверь...

Но не в том дело, что и великий человек не может преодолеть закономерности, которым подчиняется работа рядового переписчика или наборщика. Главное заключается в том, что есть возможность на основе периодичности появления одних и тех же или близких по характеру ошибок лучше подготовиться к тому, чтобы их встретить и обезвредить.

Рассматривая речь (устное или письменное сообщение) как вероятностный процесс, ученые вполне допускают, что организм человека заранее «настраивается на волну» какой-либо предстоящей ситуации. «Всем знакомое ощущение „ожидания рифмы", — пишет Р. М. Фрумкина, — есть не что иное, как сложная преднастроика, где вероятностный прогноз основан на интуитивном знании законов стихосложения» [116, с. 3]. Видимо, этим интуитивным знанием обладали еще первые читатели «Евгения Онегина», которым адресованы шутливые стихи:

И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей
(Читатель ждет уж рифмы розы

:На, вот возьми ее скорей!)

Давно доказано, что легче работать, когда выполняемая операция проходит в определенном ритме.  В знаменитой статье «Рефлекс цели» (1916) И.П. Павлов писал: «Всякий знает по собственному опыту, до какой степени нервная система наклонна усвоять известную последовательность, ритм и темп деятельности». В работе, требующей длительного напряжения и сосредоточенного внимания, великий физиолог рекомендовал создавать периодичность, способствующую сохранению энергии и облегчающую достижение цели [82, с. 244, 245].

Французский исследователь А. Моль экспериментальным путем подтвердил, что обычно для человека достаточно небольшого количества (трех-четырех) регулярных повторений, чтобы он заметил правильное ритмическое чередование и таким образом «был приведен в состояние ожидания следующего явления, то есть, иными словами, настроился на понятие периодичности» [77, с. 124].

Если от теории вернуться к практике, то для реализации только что приведенных замечаний едва ли отыщется более подходящее поле, чем «охота за ошибками» — корректура. Добьется лучших результатов и сбережет свои силы тот корректор (а также и редактор, текстолог), который сумеет приноровиться к явлениям ритмичности и периодичности и извлечет из них практическую пользу в своей работе.

Целесообразно сослаться здесь на факты из личного опыта. Как редактор, так и корректор повседневно пользуется приемом сопоставления с целью убедиться, что один факт, одно написание в тексте не противоречит другому. Так, читая корректуру произведения, в котором неоднократно упоминалось название прославленного музея, мы заметили, что где было набрано «императорский Эрмитаж» (речь шла о дореволюционном времени), а где «Императорский Эрмитаж» в соответствии с написанием той эпохи. Приняв за норму первое написание, мы «настроились на понятие периодичности» и готовы были «снижать» прописную букву, сколько бы раз ни увидели ее в отмеченном слове.

Грубо говоря, когда в мозгу отпечатался некий стереотип (да извинят нас физиологи, если мы упрощаем!), мы без излишнего напряжения находим всякие отклонения от него, когда бы они ни встретились в тексте. Так, в очерке о городе Эрфурте мы сначала прочли: «Как непохожи эти дома на современные», а пятью строчками ниже: «Как не похожи эти дома друг на друга». Разнобой в слитном и раздельном написании слов настораживает и психологически как бы настраивает на сплошную проверку единообразия в аналогичных сочетаниях на протяжении всего очерка. Как и следовало ожидать, подобные расхождения обнаружились если не в каждом абзаце, то, по крайней мере, на каждой странице. Конечно, для восстановления порядка в орфографии мы пользовались не только «законом повторного появления ошибок», но и приемами «микроанализа текста».

Освоившись с периодичностью появления ошибок в тексте, можно использовать тот же способ для выявления не только опечаток, но даже отдельных фактических ошибок. Нам представляется, что между последними тоже существует некая причинная связь, причем чем назойливее в каком-нибудь произведении повторяются ошибки одного типа, тем скорее редактор или корректор может ждать, что где-то рядом затаились и ошибки другого типа.

Например, автор называет выборный орган, в котором он работал, комиссией по укреплению социалистической законности, а двадцатью строками ниже пишет: комиссия по охране социалистической законности. Это наводит на мысль, что данный автор вообще не тверд в определениях. При чтении рукописи подтверждается, что, не поладив с фактами в одном месте, он расходится с ними и далее. Убедившись в периодичности этого явления, мы увереннее движемся вдоль всей цепи, слабые звенья которой нам уже известны.