Семь раз проверь...

в)  ошибки, в корне извращающие смысл (семантические).

Пример из недавно вышедшей книги: «Они уселись за стол в восьма хорошем настроении, ибо до них также дошли обнадеживающие слухи».

Данную ошибку можно было бы не «клеймить позором», поскольку слова при беглом чтении обычно охватываются взглядом целиком и она может пройти незамеченной. Тем не менее это непростительная небрежность, допущенная, скорее всего, в типографии при переливке линотипных строк. В той же книге буквы «о» и «е» неоднократно встречаются одна на месте другой. Становится очевидным, что лица, читавшие корректуру, либо вовсе не имели понятия о периодичности чередования букв согласно их положению в частотном алфавите, либо легкомысленно игнорировали этот принцип.

Хотя ошибки данной категории не вводят читателей в заблуждение, с достопамятных времен было принято все же отмечать их в списке ошибок и опечаток.

Следовало бы и сейчас строже относиться к буквенным ошибкам-опечаткам, и не только потому, что они, как говорится, обезображивают лицо книги. В содержательной книге И. Глущенко «Страны, встречи, ученые (записки биолога)» (М., 1964) один придирчивый читатель насчитал... десятки искажений, среди которых: «избрательная система», «провосходно сохранились», «национальная билиотека», «переосмыливание» и т.д. Эти «невинные» ошибки особенно нетерпимы в книгах для детского чтения и для иностранцев, изучающих русский язык, так как малейшее искажение графики слова может непроизвольно закрепиться в памяти читателей как некая «обязательная» норма.

Для недостаточно подготовленных читателей опасны и ошибки второй категории, когда одна-единственная буква нарушает орфографическую норму. Впрочем, и более опытные читатели подчас становятся в тупик, сталкиваясь с неожиданными написаниями:

«Зимой камни превращались в краски, замешанные то на яичном желтке с квасом, то на козеиновой эмульсии»;

«Драпы „ладога“, „женский“, „моренго“ имели низкое качество»;

«Названные братья» (заголовок статьи в газете);

«Уже утром следующего дня мы отправились в монастырь бенедиктинов Монсеррат»;

«Двери на лестничной площадке ссажены, окна разбиты, лампочки вывенчены — тьма».

Все эти элементарные ошибки допущены в словах не Часто встречающихся и не очень популярных среди читателей. В таких случаях непозволительно полагаться на память, а нужно обращаться к словарю.

Это правило должно действовать почти автоматически. Будь оно выполнено, словарь подсказал бы правильные написания:

казеин (белковое вещество, содержащееся в молоке);

маренго (черная с серым отливом ткань);

названый (неродной, приемный);

бенедиктинцы (монахи ордена св. Бенедикта в отличие от бенедиктина — сорта ликера);

вывинчивать (от слова «винт»).

Пренебрежение словарем ведет к тому, что в память и сознание исподволь внедряются неверно напечатанные слова. Так, в книге «По невидимым следам», адресованной массовому читателю, четыре раза напечатано «просвитер» — курьезная контаминация слов «просфора» и «пресвитер». Вряд ли здесь случайная опечатка, хотя и спутаны те же буквы «о» и «е». Скорее всего, от автора до корректора все были убеждены, что так и надо писать. Излишняя самонадеянность явилась причиной ошибки.

Наконец, о третьей категории ошибок, коренным образом меняющих смысл слова.

Они бывают забавные: «При космическом ремонте фасадов часто использовались эмульсионные краски».

Невнятные: «Фонарь светился странным розовым светом, будто никак не мог еще разогреться».

Грубые: «Кронштадт стоял непреступной твердыней, охраняя морские подступы к нашему городу».

Эти недосмотры допущены как раз в тех словах, которые следовало бы проверять наиболее тщательно. Так, известна манера наборщиков укорачивать слова, пропуская букву или целый слог, как произошло в первом примере. Перескоки букв («разогреться» вместо «разгореться») — тоже довольно распространенное явление в наборе, и к нему нужно быть всегда готовым. Слово же «неприступный» принадлежит к числу тех «каверзных» слов, в написании которых многие не могут со школьных времен отучиться делать ошибки.

Для предотвращения подобных недосмотров необходимо усвоить испытанный рабочий прием — замедлять темп чтения и усиливать внимание каждый раз, когда среди примелькавшихся «простых» слов появляется слово редкое, необычное, с неустойчивой морфологией.

Опыт, интуиция подсказывают, что тут-то и «смотри в оба».

Как бы на разных полюсах стоят ошибки в началах и окончаниях слов, но в основе их — общая психологическая закономерность. Вот примеры опечаток, происшедших потому, что наборщика и корректора сбило с толку единоначатие различных по смыслу слов.

«Политик за это время трижды вывернет наизнанку свое кресло» (вместо «кредо»).

«Достичь наиболее развитые капиталистические страны по производству продукции на душу населения» (вместо «догнать»).

«В свое время поэт чрезмерно увлекался формалистическими опытами и вызвал этим серьезные нарицания» (вместо «нарекания»).