Семь сестер

– Лорен предложил мне стать его моделью для скульптуры, – призналась она подруге, обрадовавшись тому, что наконец-то нашелся человек, которому она может доверить свою тайну, будоражившую ее все последние недели.

– Даже так? Что ж, ты должна чувствовать себя польщенной. Это большая честь. Насколько я наслышана, месье Бройли очень разборчив в том, что касается его моделей. Он ведь, когда учился в Высшей школе изящных искусств, был там самой настоящей звездой. Ему все прочат очень большое будущее. – Маргарида бросила на подругу восхищенный взгляд. – А ты у нас, оказывается, настоящая темная лошадка. Как говорится, в тихом омуте… Ну вот и приехали наконец, – заметила она, когда машина остановилась в каком-то малоприметном переулке.

– А где же Школа? – спросила Изабелла, оглядываясь по сторонам.

– Через две улицы отсюда. Не хочу, чтобы другие студенты видели, как я подъезжаю к Школе на такой шикарной машине, – пояснила Маргарида. – Ведь многие из них добираются на занятия пешком, проходят по несколько километров, чтобы попасть сюда, причем, вполне возможно, и без завтрака, на голодный желудок. Ну что? Пошли?

На входе в Высшую школу изящных искусств возвышались два бюста: знаменитого французского скульптора Пьера Пюже и не менее прославленного художника Николя Пуссена. Девушки миновали красивые кованые ворота, пересекли симметричный дворик и оказались перед изящным строением из светлого камня. Высокие сводчатые окна на первом этаже, крытые аркады и галереи навевали сходство с монастырскими постройками. Впрочем, как утверждают историки, на этом месте когда-то действительно располагался монастырь.

Они открыли тяжеленную парадную дверь и оказались в необъятных размеров вестибюле. В огромном помещении гулким эхом отдавались все шаги и разговоры студентов. Мимо них проскользнула стройная молоденькая девушка.

– Маргарида! Взгляни! Она в брюках! – воскликнула Изабелла, не в силах скрыть своего изумления.

– О, здесь многие студентки щеголяют в брюках, – спокойно отреагировала на ее возгласы Маргарида. – А теперь представь нас с тобой в брюках, входящих в ресторан «Дворец Копакабана», чтобы выпить там по чашечке чая. Можешь себе вообразить подобную картину? Но, к счастью, сегодня мы не в Рио, а здесь, в Париже.

Девушки вошли в просторную аудиторию с большими окнами. Солнечные блики, проникающие с улицы, скользили по рядам деревянных скамеек. Почти все они были уже заполнены слушателями. Кто-то устраивался на своих местах, другие доставали конспекты и ручки.

– А где же мы будем заниматься лепкой? – немного растерялась Изабелла. – И почему никто из присутствующих не в рабочих халатах?

– Потому что это не занятие по скульптуре. Это… – Маргарида открыла свою рабочую тетрадь и заглянула в расписание занятий. – Сейчас будет лекция по обработке камня. Иными словами, сегодня у нас теория. А уже в другой раз мы сможем опробовать наши теоретические знания на практике.

Но вот на кафедру вскарабкался мужчина средних лет. Вид у него был такой, будто он только что поднялся с кровати и прямиком явился в аудиторию, особенно если судить по взлохмаченной гриве, по обросшему густой щетиной лицу и покрасневшим, невыспавшимся глазам.

– Доброе утро, дамы и господа, – начал он неожиданно бодро. – Сегодня я познакомлю вас с инструментами, которые использует скульптор в процессе своей работы с камнем. Итак! – Преподаватель открыл деревянный ящик и начал извлекать оттуда инструменты, раскладывая их на столе. Изабелле они показались скорее орудиями для пыток, чем инструментами для занятий скульптурой. – Вот, предлагаю вашему вниманию рыхлительное долото. С его помощью производится грубая обработка камня на начальном этапе работы, когда нужно откалывать от огромной глыбы большие куски камня. Но как только вы придали своей скульптуре самые общие очертания, в ход идет уже вот это. Этот инструмент для обработки камня называется зубчатое долото. У него есть и второе название: пазовка. Как видите, на внутренней поверхности инструмента имеются специальные зарубки или зубцы, с помощью которых можно вырезать углубления и канавки. Это делается для того, чтобы придать камню больше выразительности, раскрыть, так сказать, все его внутренние качества…

Преподаватель последовательно перебирал все инструменты, лежавшие перед ним, подробно характеризуя каждый и описывая все рабочие свойства того или иного приспособления. Изабелла слушала его с напряженным вниманием. Хотя ее французский был выше всяких похвал, но в силу того, что лектор говорил очень быстро, ей было трудно уследить за его речью. К тому же лекция изобиловала огромным числом технических терминов, которые Изабелла услышала впервые. А потому она понимала профессора с большим трудом или не понимала вовсе.