Семь шагов к счастью (СИ)

По сути мне и говорить было трудно, а стоило заставить себя произнести хоть звук, в ушах вновь раздавался гневный голос, мешающий что-либо сказать. Плюс ко всему, голова разболелась еще с большей силой из-за постоянно бранящегося в ней Мартина Никса. Его угрожающий голос не замолкал ни на секунду, с наслаждением издеваясь над моим безвольным состоянием. Никс смаковал мою боль, алчно протягивая свою темную ауру к Деборе, а вся моя энергия расходовалась на то, чтобы принять весь его удар на себя, не подпуская Мартина к моей малышке.

А Дебора тем временем продолжала ухаживать за мной как умела, от силы совсем не замечая, что за противоестественный монстр ей угрожает из-под изнанки мира. И слава Небесам, что Дебора не ощущала его зловредного тяготения к ней!

Не дав мне подняться и упорно настаивая на своем, она все же уложила меня обратно в постель. Затем, обернув холодные кубики в тонкое полотенце, Дебора приложила лед, принесенный Ками, к моему лбу.

Я же отчаянно пытался не обращать внимания на крики и шипение Мартина, похожие на замогильные вопли из кошмаров и полностью сконцентрироваться на чудодейственных глазах Деборы, что смотрели на меня сейчас с таким трепетом, смешанным с бесконечной тревогой.

Я был болен сколько себя помнил в прошлой жизни. Я должен был бы привыкнуть уже и к регулярной необходимости в постельном режиме, требующемся с каждым новым рецидивом. И к боли, и к все возвращающей слабости изнуряющих приступов… Но разве к такому привыкнешь? Каждый раз отлежавшись и вернувшись к нормальной жизни, мне казалось, что все в прошлом. Хоть умом я и понимал, что в любую минуту болезнь может вернуться с новой силой. И тогда все начнется опять.

Однако в те тяжелые мгновения, когда мне было особенно плохо, когда я больше всего поддавался депрессии, приходили мои друзья. Они подолгу сидели у моей постели, сменяя друг друга с упрямством часовых на важном посту, не позволяя сдаваться. Наверное, именно их отношение и поддержка дали мне силы и веру в тот безнадежный вроде бы миг, когда Провидение, отобрав жизнь у Никса, передало его тело мне. По всей видимости, по достоинству оценив мое непобедимое рвение жить.

В тот день в больнице, по роковому стечению обстоятельств у моего изголовья не было ни одного преданного друга, никого из тех, кто во время прежних приступов не отходил от меня ни на шаг.

Однако, возможно, именно это обстоятельство послужило нашей с Деборой судьбоносной встрече. И сейчас забота этой восхитительно прекрасной девушки воспринималась мною совсем иначе. Ее тревога и старания помочь мне были какими-то другими. Или, вероятнее всего, это для меня самого все, что касалось Деборы Никс выглядело ярче и особеннее.

А потом появился доктор Дерсшепред — высокий мужчина лет пятидесяти. Он попробовал разузнать, какие у меня жалобы, но я смог только промычать что-то невнятное в ответ, оставив объяснения Деборе. Она коротко расписала врачу все, что успела заметить, приправив все это своими догадками и страхами, в результате чего мне незамедлительно что-то вкололи. После чего я и провалился в глубокий сон. Спасибо, хоть без жутких кошмаров и призраков.

Глава 26.

Итан.

Когда, с трудом разлепив глаза, я осмотрелся в поисках Деборы, за окном было темно, а комнату освещал только мягкий свет ночника. Дебора, очевидно, намучившись со мной, уснула тут же, в кресле у моей кровати. Она спала, подогнув под себя ноги и уронив голову на руку. И сон ее был очень беспокойным. Дебора постоянно вздрагивала во сне, что-то бормоча и смешно сопя носиком.

Я не мог оторвать от нее глаз. Такая сладкая, нежная малышка! Моя. Однако одна болезненная мысль комом сгущалась в районе моего горла, грозясь придушить меня своей неотвратимостью. Жестокая, бессмысленная мысль о скором расставании с Деборой.

Для чего тогда было все это?! — вопрошал я, устремив глаза, горящие от влаги, недопустимой у мужчин, вверх — к вечно безмолвным Небесам.

Ком в горле давил сильнее, причиняя почти нестерпимую боль душе.

А Дебора спала. И глядя на нее сейчас, можно было ошибочно принять ее за девушку хрупкую и крайне ранимую.

Однако я точно теперь знал, что на самом деле Дебора одна из самых сильных женщин, которую не сломить. Которая останется непреклонной и верной своим принципам даже рядом с таким чудовищем, как Мартин Никс.

И раз Дебора сумела выжить рядом с таким монстром, пусть даже вынужденно — лишь ради тех, кого любила, то ей по праву можно присвоить звание одной из сильнейших и волевых женщин города.

Я вдруг вспомнил, как тогда, в моем кабинете Сессилия, брызгая ядом, сказала, что Дебора лишь использует Никса в собственных меркантильных интересах.

И нет ничего странного в действиях подлого Никса, который забыл отметить, что сам изначально предложил Деборе оплату долгов. Таким образом он своей выгодной забывчивостью умело подвел мнение о жене под образ алчной дамочки. Причем не только в глазах реально жадной до денег любовницы, но почему-то и в своих собственных. Наверное, так ему стало еще легче использовать и унижать жену.