Семь смертей Лешего

Фрунзе. Большой азиатский город, столица Киргизской ССР, о чем они, вчерашние школьники, были прекрасно осведомлены. Поезд, дернувшись в последний раз суставчатым вагонным телом, замер на перроне, а из его чрева повалил на привокзальную площадь разнообразный люд груженый баулами. Площадь зашумела, пришла в движение. Все куда-то спешили, суетились, сталкивались друг с другом в непрестанном движении, которое со стороны казалось хаотичным и лишенным смысла. Но все же в движении был определенный смысл, о чем свидетельствовала опустевшая спустя несколько минут площадь, вновь погрузившаяся в сонное оцепенение, готовая в любой момент взорваться шумом и гамом.

Очередной город, множество которых повстречалось на их пути. Они не удостаивали его особым вниманием, ожидая, когда подползет шустрый маневренный паровоз, и потащит прицепной вагон по лабиринту стальных путей, на встречу с новым составом, с которым они продолжат дальнейший путь. Но время шло, а паровоза не было. Более того, самыми глазастыми было передано по цепочке сообщение о том, что сопровождающий офицер-пограничник, покинул купе проводников, где безвылазно обитал последние три дня. И направился прямиком к зданию вокзала. Такого за ним ранее не наблюдалось и это могло свидетельствовать только о том, что либо путешествие закончилось, либо близко к завершению.

Спустя полчаса, офицер в сопровождении человека в штатском, вышел из здания вокзала, и направились к прицепному вагону, одиноко торчавшему на опустевшей привокзальной площади. Штатский остался на перроне, таращась на одинокий, и оттого такой нелепый вагон. Хлопнула тамбурная дверь, послышался короткий доклад солдата, охранявшего выход на улицу, после чего дверь, ведущая в вагон из тамбура, распахнулась и в дверном проеме нарисовалась довольно улыбающаяся физиономия офицера.

А затем последовала команда на выход с вещами и построение на перроне, команда, которую многие уже не чаяли услышать в ближайшем будущем. И хотя она ясно давала понять, что многодневное ничегонеделание подошло к концу, и вскоре их ожидают суровые армейские будни, они рады были ее услышать. Настолько они устали за трое суток отлеживать бока и отсиживать многострадальные задницы.

С любопытством поглядывая по сторонам, они вслед за провожатым, отправились куда-то внутрь железнодорожного вокзала. Идти пришлось не долго, и вскоре они грузились в старенький автобус, который и должен доставить их в конечную точку назначения, где на ближайшие пару лет им обеспечена совсем иная жизнь, воспоминания о которой, останутся в памяти на всю оставшуюся жизнь.

Парни с интересом прильнули к окнам, разглядывая проплывающие за окном пейзажи. Даже несчастные сидельцы, с задницами разламывающимися от невыносимой боли, на время позабыли о страданиях, увлекшись красотами раскинувшимися за окном. Чем дальше они уезжали от столичного города, с его многолюдьем и многоголосьем, тем картины открывающиеся взору становились все привлекательнее.

Любоваться действительно было чем. Ведь автобус проезжал не абы где, не по глухим киргизским деревушкам, где и разглядывать ничего с их серостью и убогостью. Автобус вез их словно на экскурсию, через гордость и красу Киргизской ССР, центр отдыха и туризма. Озеро Иссык-Куль, растянувшееся в гигантской долине меж горных хребтов на сотни километров. Жемчужина Киргизии, всесоюзная здравница. Блистающую гладь вод, по берегам сплошь облепляли бесчисленные дачи и корпуса санаториев, пансионатов и домов отдыха, куда приезжали приятно провести отпуск, люди со всех уголков необъятной советской страны. Здесь отдыхалось неплохо, учитывая мягкий климат, щедрое на ласку солнце, близость манящих объятий исполинского водоема. Глядя на озеро, теряющееся где-то в необозримой дали, на белеющие на другом берегу горные кручи в голове вырисовывались самые фантастические картины.

Можно только представить, какое сказочное зрелище открывалось глазам бесчисленного множества отдыхающих вечером, когда изрядно потрудившееся за день светило, устало опускалось на ночлег за горные кручи, расположенные на другом берегу Иссык-Куля. Озарив напоследок засыпающий мир багряной вспышкой, делая все вокруг нереальным, неземным, словно пришедшим сюда из иного мира. И в эти несколько волшебных, закатных минут, в голову лезли самые невероятные мысли. Стоило лишь на мгновение зажмурить глаза, как в голове всплывали легенды о Лох-Несском чудовище, живущем за тысячи миль отсюда, о прочих невероятных существах, возможно доживших до нынешних дней. В таком сказочном и невероятном месте должны, просто обязаны водиться не менее невероятные существа, которых нет нигде в мире. И быть может, им и принадлежала бы честь их открытия, если бы неугомонный старичок автобус, остановился передохнуть на ночь у голубой водной глади. Окунувшись в прохладу вод, охладив в глубинах озера свое горячее, стальное сердце.