Семь смертей Лешего

И вновь над сонным горным ущельем разливалась тишина, и не было в целом мире иных звуков, кроме торопливого чавканья хищников. Спустя несколько минут затихали и эти звуки. На месте птичьего падения, оставалась лишь горстка перьев и пуха, пропитанная кровью земля, и гирлянда пустых консервных банок. И еще долго гуляющий по ущелью ветер, будет перекатывать банки с места на место. А они будут грохотать, пугая живность в округе, заставляя ее настороженно прислушиваться.

Немало вороньего племени, истребила за полгода пара советских солдат, кочегар и дизелист. Они почти вывели под корень глупое птичье племя, так и не сообразившее, куда деваются их сородичи, и, не смотря на катастрофическое уменьшение численности стаи, продолжающее с завидным упорством нырять в яму с зерном. Незатейливая ловушка, всякий раз выдавала своим создателям солидный улов бестолковых, клювастых птиц. Поголовье крупнейшей на сотни миль окрест вороньей стаи, стремительно уменьшалось. И если в начале этой истории популяция достигала нескольких сотен голов, то спустя полгода их оставалось немногим более сотни, и численность стаи продолжала сокращаться.

Так могло продолжаться до полного изничтожения вороньего поголовья в Тянь-Шаньских горах. Но птицам помог случай. Тот самый, редкий и практически невероятный случай, когда одна из исчезнувших птиц вернулась обратно в стаю. Вид ее был настолько ужасен, что перья вставали дыбом на вороньих загривках, и кусок не лез в глотку. Рассказ пережившей смерть птицы был ужасен, а вид ее вызывал дрожь настолько, что стаю проняло, и пришло понимание.

Вскоре после возвращения в стаю, обезображенная огнем ворона умерла. Ее организм, мобилизовавший все силы для того, чтобы вернуться домой, полностью исчерпал себя. Ворона не прожила и суток. Но дело свое, она сделала. Стая стала умней, к ней пришло понимание того, как уцелеть, и вновь стать многочисленной и многоголосой.

С тех пор, установленная на свалке ловушка, перестала радовать своих создателей. Она продолжала также исправно падать вниз, прихлопывая угодивших в ловушку птиц. Но только на смену воронам, пришли вездесущие воробьи и прочая птичья мелочь, возня с которыми не доставляла особого удовольствия. Вскоре ловушка была напрочь забыта и заброшена, по причине отсутствия достойного улова.

Наученная горьким опытом стая, на веки вечные зареклась посещать смертоносную свалку, предпочитая для трапезы искать места поспокойнее и побезопаснее. При одном виде пограничной заставы «Узенгегуш», в рядах пернатого братства, начинался переполох. Вороны начинали истошно сучить крыльями, спешно разворачиваясь и меняя направление полета, чтобы не только не приземляться, но даже не пролетать вблизи злополучной заставы.

Развлечения с пернатыми, привлекающие множество любопытствующих, были прекращены. Потребуются годы, чтобы из вороньей памяти стерлась информация о притаившейся на заставе смерти. В стае сменится несколько поколений, прежде чем она вновь станет беспечной и глупой. Хотя и потом случались пленения ворон и смертельные развлечения с их участием, но это были единичные случаи, происходящие вдали от заставы. И, как правило, жертвами пограничников становились молодые вороны последнего выводка.

Любили бойцы в отдаленных нарядах развлекаться установкой ловушек, которые делали из небольших решеток, на которых разогревали консервы. В качестве приманки служила открытая и разогретая банка тушенки, источающая пленительные ароматы по всей округе, заставляющая ручьем течь слюну у притаившейся в камнях, наблюдающей за людьми, лисы. К мясному аромату не могло остаться равнодушным и воронье, особенно то, что помоложе.

Сделав над ловушкой несколько кругов, смельчаки опускались на землю и начинали скакать вокруг решетки, силясь дотянуться клювом до содержимого банки, не оказавшись при этом под сенью решетки. Иногда это удавалось. Они умудрялись дотянуться сбоку, а чаще зайдя за наклоненную решетку, и сквозь ее прутья, длинными заостренными долбаками, выуживать из банки мясо. Но, подобное пиршество и заканчивалось единственным, выхваченным куском. Выросший словно из-под земли человек прогонял ворон и сидя на корточках, колдовал над банкой тушенки. Затем человек исчезал, затаившись в одном из сложенных из камней блиндажей, поглядывая сквозь бойницы за ловушкой, сжимая в руке телефонный провод, ведущий к подпирающей решетку, палке.