Семь смертных грехов

- Замолчи! - рявкнул управитель. - Заткни свою глотку. Ты - неотесанный мужик, почтенный поп!

- Да, конечно, я не шляхетского рода.

Сбитый с толку управитель лишь махнул рукой на болтовню квестаря. Они остановились в воротах одной из башен замка. Управитель стал прихорашиваться, поправил на себе суконную куртку и, плюнув на ладони, пригладил волосы.

- Что же за дело предстоит, почтеннейший, что ты так прихорашиваешься? Ведь мне еще ничего не известно. Может быть, тут замешана какая-нибудь прекрасная женщина?

Управитель сердито смерил его взглядом.

- Какая женщина! Там родственник нашей госпожи ждет.

- Ну и пусть себе ждет. Нам-то какое дело? - квестарь пожал плечами, собираясь вернуться.

- Постой! - закричал управитель. - Надо его отправить восвояси, да поумнее.

- Это меня не касается, - ответил брат Макарий. - Я думал, что кому-нибудь нужна духовная помощь. В святом писании сказано: "голодного накорми, жаждущего напои", и некоторые ошибочно предполагают, что тут говорится о спасении души. Я думал, что и ты из таких же философов. А если дело обстоит так, как ты говоришь, то это меня не касается.

- Да я не сумею ничего поделать.

- Кишка тонка, почтеннейший? А одна дамочка из придворных, красивая и хорошо сложенная, рассказывала, будто ты уверял ее, что можешь силой с любым померяться.

- Тут нужна хитрость, понимаешь, поп?

- Да ведь я, по-твоему, глуп.

- Это я со зла сказал.

- Когда же тебе верить, почтеннейший управитель?

- Ну, хватит, хватит. От твоих разговоров у меня голова трещит. С тех пор, как ты, поп, здесь, я только и знаю, что болтаю да болтаю. А мне от этого худо делается. Ну, иди, приказываю тебе.

- Пойду, потому что имею в виду одну красивую и богатую...

- Ага, и тебе согрешить захотелось. Ох, вы, монахи проклятые! Другому и подумать не позволите, а сами первые законы нарушаете.

- Да ты не знаешь, о чем я думаю.

- Голову даю на отсечение - о какой-нибудь красотке.

- Если бы мне нужна была твоя голова, она давно была бы у меня. Но мне и собственной хватит. Мне очень нравится одна бочка. У нее такие красивые клепки, что я ее с первого взгляда полюбил.

- Давно бы так и сказал. Она будет твоей.

- Verbum nobile?

- Слово потомственного шляхтича.

- Тогда, милостивый управитель, я в твоем распоряжении.

- Ну, пошли. Но помни, на хитрость не скупись. Чем скорее мы отгоним от замка этого родича, тем ближе ты будешь к обещанной бочке. Я ее знаю, в ней прекрасное венгерское. На днище у нее красное клеймо, значит - для гостей.

- Вот о ней-то я и говорю.

- Раз сказал, будет сделано.

- Это придает мне силы и укрепляет дух.

Миновав стражу, они вышли на мост и остановились в конце его. К ним немедленно подскакал всадник в красивом убранстве, гордо выпрямившийся в седле, несмотря на объемистую фигуру.

- Милостивая пани Фирлеева здорова? - спросил он, внимательно разглядывая их.

Управитель поклонился всаднику и попросил прощения за то, что приезжим пришлось долго ждать ответа из замка.

- Я спрашиваю, здорова ли милостивая пани? - повторил всадник, не спуская с них проницательных глаз.

- Здорова, здоровехонька, слава богу, - ответил управитель.

- Мы хотим ее приветствовать и предложить свои услуги к большей славе рода Тенчинских.

Управитель молча опустил глаза и выжидал, надеясь, что квестарь избавит его от ответа.

- Может быть, у вас язык отнялся? - закричал всадник.

Брат Макарий поднял на него спокойный взгляд и вежливо ответил:

- Милостивая пани больна.

Перепуганный этими словами, управитель судорожно глотнул воздух, словно рыба, вытащенная из воды.

- Что такое? - ударил всадник шпорой коня, который не стоял на месте, стриг ушами и ронял пену. - Один говорит - здорова, другой - больна. Вот я вам покажу, как лгать!

- Ваша милость!.. Ваша милость!.. - запыхтел управитель, наливаясь кровью от гнева. - Помни, что говоришь.

Брат Макарий молитвенно сложил руки и прикрыл глаза.

- Что вы мне голову морочите? Я шкуру с вас спущу, если сейчас же не скажете мне правду, болваны вы этакие!

Управитель схватился за бок, но сабли там не оказалось, так как он был одет в обычную одежду.

- Ты, ваша милость, разговариваешь со шляхтичем! - закричал он. - Возьми свои слова обратно!

Всадник замахнулся нагайкой. Управитель отскочил и рыча, как раненый тур, бросился через мост, расталкивая стражу, с любопытством наблюдавшую за происходящим.

- Говори ты! - придвинул всадник коня к брату Макарию.

Тот отвернулся, спокойно обошел коня и направился к всадникам, стоявшим поодаль.

- Так ведь это же наш поп! - обрадовался пан Тшаска. - Ясновельможный пан, это наш поп, право слово!

Вельможа ласково улыбнулся и, пришпорив коня, подъехал к приближавшемуся квестарю. Брат Макарий учтиво поклонился.

- Я вижу, ты свое слово сдержал, - сказал вельможа, останавливаясь перед квестарем. - Обещанную награду ты получишь.

- Справедливость восторжествовала, - ответил брат Макарий.

- И иезуиты убрались прочь, не так ли?

- Убрались, ваша милость.

Обрадованный вельможа громко рассмеялся.

- Ты это сделал?

- Милостью святого Петра.

- Да ты, я вижу, со святыми запанибрата.

- Они меня очень любят.