Семь столпов мудрости

Миссис Лоуренс была дамой решительной, волевой и, так же как Эдит Чепмен, весьма религиозной. Достаточно сказать, что она превратила спивающегося аристократа, привыкшего небрежно тратить деньги, в бережливого трезвенника (и всех детей воспитала такими же). Она управлялась с хозяйством и слугами, добиваясь, чтобы все всегда было как надо, твердой рукой воспитывала пятерых сыновей и стремилась вложить в них привитые ей суровые нормы поведения (что, возможно, служило в ее глазах некоей компенсацией за жизнь «во грехе»). Мистер Лоуренс также отличался набожностью, но другого склада — эмоционального и мистического, был человеком мягким и мечтательным, хотя в семье имел право решающего голоса. Он проводил большую часть времени дома, занятый своими увлечениями — фотографией, велосипедами, чтением Гомера и Горация, охотой и рыбалкой. «Внутренний конфликт, — писал потом их второй сын, — который превратил меня в постоянную гражданскую войну, был неизбежным итогом противоречия их натур — ее и моего отца, и того воспламенения силы и слабости, что последовало за выворачиванием с корнем их жизни и принципов. Им не следовало производить на свет детей».

Летом 1906 года Нед Лоуренс сдал выпускные экзамены, став тринадцатым по общему результату (из 4645 выпускников), третьим по закону Божьему и первым по английскому языку и литературе («интересно, существует ли профессия, в которой от знания родного языка есть хоть какой-то прок?» — отозвался он на это в письме). Теперь он сдает экзамены в Оксфорд: не поступает в Колледж Святого Иоанна, но, как уроженец Уэльса, имеет право сдать экзамен в Колледж Иисуса, и 12 октября 1907 года становится стипендиатом на курсе новейшей истории. Студенческая жизнь его касается мало, так как по-прежнему он не участвует в массовом спорте, не обедает в столовой и не живет в общежитии — не по средствам; однако дома, чтобы обеспечить ему место для занятий (и уединение не то от трех младших братьев, не то от матери), в саду строится бунгало, где он проводит практически все время. Ему нравится такая жизнь, состояние «благородной свободы» после школы — «несчастных потных лет неохотной работы»; он продолжает испытывать свое тело на прочность (купается в проруби, не ест мяса, пытается обходиться без пищи и воды, работает по сорок пять часов подряд, чтобы проверить свою выносливость, колесит на велосипеде по окрестностям), а, кроме того, пользуется доступной студентам роскошью — читать всю ночь и поздно подниматься.

Круг чтения Лоуренса в основном касается Средних Веков, от деталей костюма до поэзии и романов о Ричарде Львиное Сердце, а в особенности — стратегия и военная архитектура. Летом 1908 года он предпринимает длинный велосипедный тур в 2400 миль по Франции (он уже путешествовал по Франции на велосипеде, когда ожидал результатов экзамена) с целью изучения и фотографирования средневековых замков и укреплений. Он посещает Шато-Гайяр, Пьерфон, Куси, Провэн, Везлэ, Турнон, Крюссоль, Арль, Эгморт, Ним, Каркассон, Тулузу, Корд, Кагор, Орлеан, Шартрез, и с каждого из этих мест шлет домой длинные описательные письма — уже зная, что они должны лечь в основу его дипломной работы, которая будет называться «Влияние крестовых походов на европейскую средневековую военную архитектуру до конца XII века».

Однако для полной завершенности его диплома не хватает замков, оставленных крестоносцами на Святой Земле, и как-то в разговоре с научным руководителем всплывает мысль — почему бы не посетить Восток, хотя бы с целью обнаружить, кто у кого заимствовал идеи, крестоносцы или арабы? Лоуренс приходит с этим предложением к хранителю оксфордского музея Эшмолин, Дэвиду Джорджу Хогарту. Тот относится к идее скептически: слишком жарко, не сезон, к тому же понадобятся деньги, проводник и слуги, чтобы везти палатку и багаж. «Я собираюсь идти пешком», — заявляет студент видному археологу и путешественнику. «Европейцы пешком по Сирии не ходят, — замечает Хогарт, — это совсем не безопасно и не приятно». «Ну, а я пойду», — слышит он в ответ.

Переубедить упрямца не в силах даже Чарльз Доути, один из самых знаменитых путешественников по Востоку своего времени, которому Лоуренс пишет по совету Хогарта и получает ответ: «И речи быть не может о долгих дневных переходах, даже для человека осторожного и знающего местность. Это земля нищеты, где европейца ждет мало хорошего». Он отвечает Доути: «Моя прогулка обещает быть даже интереснее, чем я ждал; к счастью, у меня есть несколько месяцев, чтобы ее обдумать», а затем начинает брать уроки арабского и штудировать сочинение Доути «Путешествия по Аравии Пустынной», которое станет для него своего рода библией.