Семь суббот на неделе

— Но ведь ты не провалялся весь вчерашний день в постели, — оправдывался господин Пепперминт. — Ты не представляешь себе, как это утомительно!

— Будешь и дальше так валяться, совсем разленишься, — заявил Субастик. — Еще, чего доброго, станешь ленивым, как Удакак!

— Кто? — переспросил господин Пепперминт. — Какой еще Удакак?

— Ты же не хочешь слушать мои стихи! — лукаво отозвался Субастик.

— Ладно уж, так и быть, читай, а то, пожалуй, лопнешь от нетерпения, — милостиво проговорил господин Пепперминт.

Субастик не заставил его повторять разрешение дважды: не вылезая из ящика, он стал в подобающую позу и объявил:

— «Удакак и Лидокорк».

За этим последовала длинная пауза — Субастик переводил дух.

— Очень уж короткое у тебя стихотворение, — заметил господин Пепперминт.

— Это же только заглавие, — объяснил Субастик. Господин Пепперминт засмеялся.

— Вот что получается, когда на весь день оставляешь своего папочку в постели, — сказал Субастик. — Теперь он еще смеется надо мной! Итак, стихотворение называется «Удакак и Лидокорк». Слушай!

Большой зеленый Лидокорк
Нырнул в глубокий Нил.
Он, пятясь, вылез из воды:
«Привет! Я — Крокодил!»
В просторной лодке на реке
Качается гамак.
Кто растянулся в гамаке?
Ленивый Удакак!
«Ты знаешь, как тебя зовут?
А ну-ка, не ленись!
Сейчас же задом наперед
На пальму поднимись! —
Так разгильдяя наставлял
Степенный Крокодил. —
Взлети на пальму поскорей!» —
Упрямцу он твердил.
«Нет! — огрызался Удакак. —
Живу я без забот,
И не хотелось бы летать
Мне задом наперед!»
Он был, конечно, трусоват
Себе же на беду.
Вот почему — хоть сам не рад —
Не стал он Какаду!

— Неплохо! — сказал господин Пепперминт. — Ты давно сочинил эти стихи или только сейчас?

— Только сейчас! — гордо заявил Субастик, раскланялся и вылез из своей лодки.

— Знаешь, я все же попрошу тебя вставить ящик в письменный стол, а я пока умоюсь, — сказал господин Пепперминт.

— Это не ящик, а лодка, — поправил его Субастик.

— Что ж, тогда тебе придется убрать эту лодку в письменный стол.

— Ты хочешь, чтобы я сделал это еще до завтрака?

— Да, да, непременно до завтрака, прошу тебя, — спокойно проговорил господин Пепперминт. Субастик тут же принялся за дело.

— Послушай, — начал господин Пепперминт, глядя, как он убирает ящик, — а ведь у тебя совсем не осталось синих крапинок на лице. Наверно, ты сегодня очень хорошо умылся?

— Совсем не осталось крапинок? — испугался Субастик и выпустил из рук ящик. — Где зеркало?

— Нет, две-три крапинки все же есть, — успокоил его господин Пепперминт. — Но вот только что исчезла большая крапинка на пятачке. А я готов спорить на что угодно: всего секунду назад я ее видел.

— Ты же сам только что свел ее своей глупой просьбой, — сказал Субастик.

— Я свел? — удивился господин Пепперминт.

— Конечно, ты! А то кто же?

— Чепуха! — сказал господин Пепперминт. — Как это я свел твою крапинку?

— Ты же сказал «прошу тебя».

— И что я попросил?

— Чтобы я убрал ящик в письменный стол.

— Ну вот видишь! — удовлетворенно проговорил господин Пепперминт. — Я вовсе не просил тебя избавиться от крапинки.

— Да, но всякий раз, когда ты обращаешься ко мне с просьбой, у меня исчезает какая-нибудь крапинка, — сказал Субастик.

— Как так? Ничего не понимаю! — воскликнул господин Пепперминт.

Субастик схватился за голову: до чего же туго соображают эти взрослые!

— Крапинка исчезает! Понял? — крикнул он. — Всякий раз, когда ты меня о чем-нибудь просишь, я лишаюсь крапинки. А когда ни одной не останется, ты уже больше ни о чем не сможешь меня попросить.

— Почему это я больше ни о чем не смогу тебя попросить? — поинтересовался господин Пепперминт.

— Просить ты можешь, но только ни одно твое желание не сбудется, — объяснил Субастик.

— А до сих пор… не хочешь ли ты сказать, что до сих пор каждое мое желание сбывалось? — взволнованно спросил господин Пепперминт.

— А как же! — воскликнул Субастик. — Неужели ты не заметил?

— Нет, конечно! Почему ты от меня это скрывал?

— А это и так все знают…

— Но мне ничего подобного и в голову не приходило!

— Почему же ты всегда говорил: «Прошу тебя, Субастик!», когда тебе что-нибудь было надо?

— Очень просто: я заметил, что ты только тогда слушаешься, когда я произношу эти слова.

— Ну, вот видишь! — сказал Субастик.

— Но это ровным счетом ничего не значит, — не отступал господин Пепперминт. — Если ты скажешь мне: «Прошу тебя, оденься наконец! Сколько можно ходить раздетым?», я, разумеется, оденусь. Но из этого вовсе не следует, что я могу исполнить любое твое желание!