Семь Центров жизненной энергии. Наука Чакр

Если вам приходилось видеть китайскую или японскую живопись, то вы наверняка были удивлены тем, что все изображение сосредоточивается в одном уголке, а остальная часть холста пуста. Больше нигде в мире мы не встретим этого приема, поскольку нигде больше художники не пишут так вдумчиво, медитативно. Фактически, нигде, кроме Китая и Японии, живописцы не медитируют во время работы. Если вы спросите художника, зачем он потратил такой большой холст на такую маленькую картину, когда он вполне мог бы написать ее на в восемь раз меньшем холсте, он ответит, что работал над одной восьмой холста именно для того, чтобы проявить семь частей пустоты. И такое соотношение вполне реально.

Обычно, изображая одиноко стоящее дерево, художник использует весь холст. На самом же деле дерево должно занимать только уголок, ибо по сравнению с безграничностью неба оно слишком незначительно. Таково истинное соотношение. Дерево на холсте может быть живым, только если оно изображено в своей реальной пространственной пропорции. Поэтому все ваши картины непропорциональны. Если человек, занимающийся медитацией, сочиняет музыку, он включает в нее меньше звука и больше тишины, поскольку ноты малы по сравнению с объединяющей их тишиной. У звуков лишь одно предназначение напомнить нам о пустоте, о тишине - и удалиться. Чем глубже вы окунаетесь в музыку, тем глубже чувствуете тишину.

Предназначение нашего физического тела состоит лишь в том, чтобы дать нам ощутить более тонкие тела, но мы никогда не используем его для этого. Мы лениво соотносим себя с физическим телом и, кроме него, ничего не видим. Мы все время спим, мы живем в своем теле, так никогда и не приходя в сознание. Если же вы начнете осознавать каждое действие этого тела, то почувствуете и наличие второго. Второе тело ведет собственную деятельность, но вы о ней ничего не узнаете, пока не добьетесь полного осознания деятельности физического тела, - поскольку эфирное тоньше. Когда вы станете полностью осознавать деятельность физического тела, то скоро начнете ощущать и движения второго. И с удивлением обнаружите, что внутри вас никогда не прекращаются определенные эфирные вибрации.

Человек гневается. Гнев рождается в эфирном теле, но проявляется в первом. В основном гнев - это деятельность второго тела, первое же служит лишь как посредник для его выражения. При желании вы можете не пустить гнев в свое первое тело. Именно это вы делаете, подавляя эмоции. Предположим, я ужасно разгневался... мне хочется схватить палку и хорошенько вас отдубасить, но я сдерживаю свой порыв. Избиение - деятельность первого плана. Гнев как таковой есть, но его проявлений нет. Я могу удержаться от избиения. При желании я могу даже вам улыбаться. Но гнев уже наполнил все мое второе тело. Так что, подавляя эмоции, мы удерживаем их лишь на уровне внешних проявлений, в то время как в своем истоке они уже проявились.

Осознавая процессы своего физического тела, вы начинаете осознавать в себе и движения любви, гнева, ненависти - вы ощущаете их присутствие. Пока вы не поймете движений этих чувств, поднимающихся из второго тела, все, что вы можете, это подавлять их. Вы не можете от них освободиться, поскольку осознаете их лишь тогда, когда они достигают первого тела, а нередко - даже еще позже. Бывает, что вы осознаете их вообще лишь после того, как они достигают тела другого человека. Мы настолько бесчувственны, что не осознаем своих действий до тех пор, пока наша пощечина не упадет на чью-то щеку. Лишь тогда мы догадываемся: что-то произошло.

Все эмоции исходят из эфирного тела. Так что это второе, эфирное тело можно называть еще эмоциональным. У него есть стой импульс: импульс гнева, любви, ненависти, нетерпения. И со временем вы узнаете все эти вибрации.

От страха эфирное тело съеживается. Это съеживание, которое мы ощущаем, испытывая страх, принадлежит не первому телу. Первое тело остается таким же, как и было, оно ничуть не изменяется. Но эффект сжатия эфирного тела отражается на походке человека, на том, как он сидит. Он выглядит подавленным. Он не расправит плечи. Его речь сбивчива. Его ноги трясутся при ходьбе, руки при письме дрожат.

Любой может отличить мужской почерк от женского, это вовсе несложно. Женский почерк всегда неровен. Не важно, насколько симметричны и хорошо оформлены буквы, в них всегда будет различаться дрожь. Это очень женская особенность, и она исходит из женского тела. Женщина всегда напугана, все ее существо поражено страхом. Потому-то женский почерк и нетрудно отличить от мужского. Кроме того, по почерку мужчины можно определить, насколько напуган он. Между пальцами мужчины и женщины нет особой разницы, нет разницы и в манере держать ручку. Но это касается только первого тела, а на уровне второго тела женщина испугана.