Семь цветов радуги

"Везет же людям, - с грустью подумал Тимофей. - Вполне подходящими буквами могли быть и другие... Ну, скажем: "ТАБ". Впрочем, скорее так называлась бы машина Багрецова, а не Бабкина. Димка, вот кто настоящий изобретатель! Здорово все-таки он придумал бассейн с гидротурбиной... Что бы мне такое сделать? Может, и вправду заняться автоматикой бокового смещения, которая не получается у Тетеркина?" Ему начали представляться шестеренки, поворачивающиеся в разные стороны, попеременно выключающиеся гусеницы, щелкающие реле, реле с выдержкой времени... втягивающиеся сердечники соленоидов... Все было перед глазами, словно он водил рейсфедером, закапчивая чертеж.

Нет, ничего путного не приходило в голову. А Бабкину очень хотелось помочь изобретателю не только своим выступлением на собрании, но и совершенно конкретно - конструктивным решением недостающего звена. Тимофей злился, хотелось спать, а решение так и не приходило.

Бабкин осторожно, чтобы не разбудить товарища, перевернулся на другой бок. Он почувствовал, как острый сучок впился в тело. "Пожалуй, на нем не заснешь". Лежать было неудобно, и Тимофей вспомнил какого-то бодрствующего рыцаря из книжки, который, чтобы не уснуть, поставил себе у подбородка шпагу острием вверх. Как голова опустится, так он и наколется. Но... сучок не шпага. Боль притупилась, и Тимофей опять стал дремать.

Уже никакие шестеренки в голову не лезли, а снился ему рыцарь, похожий на Дон-Кихота... Потом он вдруг превратился в Димку, и все исчезло...

Тимофей снова отогнал сон и невольно пожалел, что под ним лежит безобидный сучок, а не грабли.

Опять он думал о боковом смещении, и опять ничего не получалось. Одна ошибка тащила за собой другую...

Трактор снова ходил по полю, но уже не настоящий, а сказочный, похожий на расписной пряник. Блестели буквы на радиаторе, рисованные славянской вязью. Тимофей пригляделся: "ТАТиБ". Совсем непонятно. Но вдруг все прояснилось. "Трактор-автомат Тетеркина и Бабкина", - прочел он дрожащую радужную надпись над радиатором.

Сон мгновенно исчез. Так обрывается лента в кино. Тимофей вскочил и фыркнул, как рассерженный кот. Перед ним стоял улыбающийся Димка и завязывал галстук. Не глядя на него, Бабкин побежал умываться.

"Приснится же такая чушь! - еще не остыв от волнения, размышлял он, стоя возле рукомойника. - Жалкое тщеславие! Хорошо, что только во сне". Он не спеша намылил лицо и снова задумался.

"Как же мне сегодня говорить об этом? Как сказать, что я хочу работать вместе с механиком? Нет, этого не нужно делать. Тетеркин не должен догадываться, что я особенно заинтересован в его делах..."

Едкая мыльная пена пробиралась в глаза, но Тимофей будто и не замечал этого. Только сейчас он почувствовал, какую сложную задачу взял на себя. "Тетеркин обидчив, Ольга неизвестно как себя поведет на этом собрании. Одно слово - влип ты, товарищ Бабкин", - с грустью подумал он и опустил вниз чугунный носик рукомойника.

Воды не оказалось ни в рукомойнике, ни в ведре. Стеша была обижена и, видимо, не хотела заботиться о своих квартирантах.

Девушка избегала встречаться с Бабкиным. Он стал для нее источником всех неприятностей. Ванюша Буровлев с ней не разговаривает, его ребята тоже дуются. Ольга из-за этой истории в оранжерее больше не напоминает о новой работе с кок-сагызом. А все из-за кого? Конечно, только он. Бабкин, виноват во всем.

Тимофею не хотелось просить Вадима принести воды, так как тот уже давно умылся, надел свой новый костюм, распушил яркий радужный галстук, как павлиний хвост, и, конечно, в таком виде не пристало ему ходить с ведрами.

С засохшей пеной на лице Тимофей шел к колодцу. Издали он заметил Макариху - она тянула журавль за цепь и одновременно визгливо перебранивалась с какой-то женщиной. Не желая встречаться с этой неприятной для него, язвительной бабой, Бабкин повернул обратно.

Неожиданно у калитки он увидел Стешу и остановился. Маленькая хозяйка прижимала руки к груди и звонко смеялась. Около нее стоял Багрецов. Он что-то говорил девушке, франтовато заложив левую руку за борт пиджака. Бабкин услышал свою фамилию.

"Этого еще недоставало, - недовольно подумал он. - Димка, видно, подсмеивается надо мной, а эта девчонка рада... Совсем невежливо".

Тимофей не мог войти во двор с намыленной физиономией и пустыми ведрами. Новый повод для насмешек!

Стараясь не греметь ведрами, он попытался было проскользнуть в калитку, когда Стеша отвернулась, но, как на грех, ведро звякнуло, и девушка увидела Бабкина с мыльными узорами на лице.

Ну и мстительная же натура у этой девчонки! Вместо того чтобы вежливо отвернуться, сделать вид, что она ничего не заметила, Стеша как будто обрадовалась, увидев своего недруга в таком глупом положении.

- Хорошо, что не на дороге вы мне повстречались с пустыми ведрами. Пути бы не было, - проговорила девушка, мило улыбнувшись. Тут она повернулась к Вадиму: - Чего же вы мне не сказали насчет воды? Вон и с товарищем неудобно получилось. Мыло засохло, как будто он белила по щекам размазал... В спешке-то оно всякое бывает...