Семь тысяч знаков

Бар нашелся тут же за углом. Глотнув виски, он уставился в висящий на стене плазменный экран. Крутили какие-то клипы. Обернувшись, чтобы стряхнуть пепел с сигареты, он поперхнулся. Цыганка сидела рядом с ним и смотрела на него в упор своими страшными черными глазами.

– А хочешь, чтоб все хорошо у тебя было?

– Конечно хочу, что за вопросы, ведьма? – захмелевший Генка хмыкнул.

– Тогда слушай внимательно. Завтра до полудня гуляй по Садовому кольцу да смотри по сторонам. Выбери самого, на твой взгляд, успешного человека из тех, кто встретится. А потом подбеги к нему, плачь, кричи, но выложи все, что у тебя произошло. Все беды свои ему выговори. Да смотри, не забудь ничего, а то себе оставишь. А уж как выговоришься, плюнь ему под ноги да скажи: «Мое тебе – твое мне».

– Да ты в своем ли уме, бабка? – Генка смотрел на нее во все глаза. – Ты что ж такое мне предлагаешь? Бред какой-то!

– Ну смотри сам, красавчик. Хочешь всю жизнь в невезухе маяться, так и сиди не шевелись. А коль не хочешь, так иди гостиницу сними да проспись. И не пей больше. А завтра с утра делай все как сказала!

Генка обхватил голову руками, то ли от выпитого, то ли от слов странной цыганки голова трещала. Когда он выпрямился, и решил сказать старухе все, что он о ней думает, никакой цыганки рядом не было. Всю ночь Генка просидел на улице. В сквере на лавочке. Курил сигарету за сигаретой, пил кофе. Если хоть на секунду предположить, что цыганка права и это сработает, то как лишить счастья другого человека. Отобрать то, что принадлежит не тебе? Успех, счастье, везение… И тут же внутренний голос твердил ему, что жить в нищете тяжело, почему одним все, а другим ничего? Кто там, на небе, выписывает счастливые билеты?

Так и не приняв окончательного решения, всю ночь бродил по улицам. Ноги принесли его в «Атриум» на Курской. Встав возле главного входа торгового центра, он стал внимательно смотреть по сторонам.

Юра вышел со встречи и нажал на брелок автомобиля. Оранжевый мерседес приветственно мигнул фарами. В голове у Юры крутился новый проект по слиянию двух компаний. Это точно принесет отличную прибыль! Переговоры прошли успешно, и скоро можно будет обмыть договор.

– У меня все плохо: квартиру потерял, бизнес рухнул, жены нет, детей тоже. Денег ни копейки, почти бомж! Жить не на что, да и не хочется! – какой-то мужчина налетел на Юру, повиснув на нем, словно на дереве, хватая за пиджак. Он плакал и нес околесицу, половину слов Юра даже не мог разобрать.

– Эй, друг, ты чего? – он пытался отодрать ненормального от себя, но тот вцепился мертвой хваткой. А потом, вдруг выпрямился во весь рост, утер слезы и, внятно и четко посмотрев Юре прямо в глаза, произнес:

– Мое – тебе, твое – мне! – и плюнул Юре под ноги. После этого как ни в чем не бывало развернулся и поплелся прочь.

– Ну совсем сдурели! Алкаши! – Юра брезгливо перешагнул плевок, отряхиваясь и качая головой, направился к своей машине.

Генка ждал, что богач сейчас его догонит и даст в морду. Он и шел поэтому так медленно, на душе было погано. Если бы тот мужчина навалял ему как следует, Генке стало бы легче. Вдруг в кармане раздалась трель старого дешевого мобильника.

– Геннадий Викторович? – мужской голос в трубке был бодрым и довольным. – Следователь Карпухин! Нашли мы машинку вашу, и товарчик весь на месте. В Ростове толкнуть хотели, а там человечек наш засек. Ну вы приезжайте в отделеньице… Алле, алле! Чего молчите-то? Вы меня поняли? Повезло вам, говорю, все нашли!

– Да, спасибо… повезло, – не успел ошарашенный Генка нажать отбой, как телефон снова запиликал.

– Геночка, сынок! А я звоню, звоню, дозвонится не могу! Вот радость-то, бабка наша облигации копила, вот дура старая, раньше сказать не могла. А они дорогущие… Нам соседка Аленка сказала, она в городе учится, умная. Так вот, мы их продадим и купим квартиру, и на бизнес новый тебе останется. Слышишь, сынок, слышишь?

– Я слышу, мама, – глухим голосом ответил Гена. Он повесил трубку и опрометью кинулся на Старый Арбат. Руки тряслись, на лбу выступила испарина. Оббежав все подворотни, он остановился. Цыганки нигде не было. Генка сел на землю и заплакал.

– Не хочу так, у меня уже все наладилось, отмени все! Я человека обобрал! Мне не надо! Не надо. У меня же и так все есть…

Юра разорился. Сделки не клеились, бизнес рушился там, где, казалось бы, все было учтено. Спустя год он встретил девушку, женился, они вместе открыли маленький магазин сладостей. Родили троих детей. Любовь и доброта царившая в семье, грела их сердца и души. Потеряв миллионы, он нашел нечто большее, нечто настолько важное, что невозможно измерить деньгами: любовь, тепло, преданность, желание жить.