Семь Замков Морского Царя

— К сожалению, ничего. Для меня это просто город.

— Самая большая примечательность города заключается в том, что здесь всегда идет дождь. Вот, например, сейчас над нами синее небо и Ламанш чист, как слеза. Но стоит только катеру лоцмана причалить к старине «Джервису» и опустить свою волосатую лапу на руль, как немедленно начнется дождь. Саутгемптон обладает и другими прелестями, рассчитанными, прежде всего, на высаживающихся здесь невежд. Сойдя на берег, вы увидите перед собой множество лавчонок, в которых продают костюмы, считавшиеся модными во времена наших отцов, причем по цене черной икры или золотого порошка. Виски был бы здесь замечательным, не добавляй в него бармены столько морской воды. Таксисты ошибаются адресом, словно они в Сахаре, куда попали первый раз в жизни, а в трамваях вы не найдете свободного места, кроме как на сиденье, на котором уже устроилась тухлая селедка.

— Вы могли бы работать прекрасным гидом, — уныло отозвался Харлисон. — Зачем вы рассказываете мне все это? Может, вы надеетесь, что я сейчас сигану за борт и отправлюсь вплавь назад в Брисбен?

— Лучше сопроводите нас до Лондона! Вы сможете пообедать с нами в моей каюте. Радист сегодня заказал свежую камбалу, и она окажется на столе, хотя это и будет единственная камбала во всей Англии.

— Согласен! — весело ответил Харлисон, обрадованный, что сможет еще на некоторое время остаться на судне и отложит, хотя и ненадолго, свое появление в Лондоне.

— Ну, тогда до встречи! Мне еще нужно передать несколько коносаментов[32] типам, что ждут меня на набережной. Но постарайтесь не проговориться о свежей камбале! Иначе все захотят остаться на борту и поплывут с нами до моста Тауэр!

На рейде неторопливо маневрировали суда плимутского флота, когда трижды проревела сирена «Джервис Бея». После этого сигнала немедленно пошел дождь.

В Саутгемптоне дождь создал между судном и берегом серую завесу, за которой пассажиры выглядели унылыми тенями.

Через час опустевшая палуба оказалась во власти угрюмо бродивших во всех направлениях таможенников, укутанных в длинные непромокаемые плащи.

Через открытую дверь курительной комнаты Харлисон наблюдал за неторопливой жизнью порта, за механическими движениями кранов, испускавших при каждом рычании струи пара и сопровождавших свою тяжеловесную деятельность пронзительными свистками.

— Англия! — пробормотал инженер. — Вот я и вернулся в Англию! И встречают меня не лучше, чем промокшего под дождем пса. С приездом, Харлисон!

— С приездом! — крикнул кто-то на набережной, обращаясь отнюдь не к Харлисону, а к тонкой фигурке, закутанной в зеленый плащ, стоявшей возле наружного трапа.

Харлисон узнал Бетти Элмсфильд.

«Как интересно, она тоже останется на борту до Лондона?» — подумал он.

После резкой фразы, произнесенной Бетти поздно вечером, когда Хрлисона поцеловала стюардесса, она полностью игнорировала молодого инженера. Вначале среди пассажиров появилось несколько издевательских слухов, но вскоре все успокоилось. Страдал ли от этого Харлисон? Он явно затруднился бы с ответом; по сути он был скорее задет, чем удручен этим безразличием Бетти.

В Гасконском заливе во время встречи их парохода с великолепным парусником из Бордо Харлисон случайно оказался рядом с ней на верхней палубе.

— Вы несправедливы, мисс Элмсфильд, — начал он. — Я хотел бы объяснить вам…

— Я не жду от вас никаких объяснений, сэр! — бросила Бетти и отошла в сторону. После этого они больше не общались.

Харлисон заметил, что через открытую дверь салона для пассажиров первого класса за этой сценой наблюдала Нэнси Уорд, и почувствовал раздражение.

— Смотри-ка, она остается! — буркнул он. — Но какое мне до этого дело! Даже если «Джервис Бей» будет болтаться по морям до последнего дня, словно новый Летучий Голландец, я не взгляну на нее больше ни разу.

Тем не менее, он с интересом наблюдал за джентльменом, с трудом поднимавшимся по трапу. Бетти встретила его и подставила лоб для поцелуя.

— Здравствуйте, дядюшка! Вы собираетесь забрать меня с собой?

— Нет, Бетти! Думаю, морской воздух прибавит мне здоровья. С вашего позволения, я хочу дойти с вами до Лондона.

— Конечно, дядюшка! — ответила без особого энтузиазма Бетти.

— Как прошло ваше путешествие?

— Очень хорошо, дядюшка.

— Я рад за вас.

Харлисон, оказавшийся невольным свидетелем этой беседы, подумал, что красавица встретила вновь прибывшего ненамного дружелюбнее, чем его, окажись он на месте этого дядюшки. Ему даже стало немного жаль ее.

«Возможно, девушка с детства видела столь же мало ласки, как и я», — подумал он.

Бетти, направлявшаяся с дядюшкой в салон, прошла вплотную мимо Харлисона.

Он поприветствовал джентльмена, тот ответил прохладно и чопорно. Бетти сделала вид, что не заметила его.

— Кто это? — поинтересовался джентльмен немного охрипшим голосом.

— Его зовут Харлисон.

— Как вы сказали? Дэвидсон?

— Нет, Харлисон. Хар-ли-сон. Впрочем, не имеет значения. Это типичный невежа. Он не проявил должного уважения ко мне.

— Действительно? — поинтересовался дядюшка с вежливым безразличием. — Я могу найти здесь стакан молока, Бетти?