Семь жен Петра, кузнеца-гинеколога

Прислушавшись к совету Кати, Петр остатки зерна перевез в село к Ивану – там будет надежнее…

Особых политических новостей не было; где-то там, в столицах, шли различные межпартийные войны – за власть, и большая война еще продолжалась, но до Лебединского хутора все эти волны и колебания не доходили, где-то по пути в глубинку они растекались и успокаивались. Этот судьбоносный для России 1917 год будут вспоминать, изучать и расписывать еще долгие и долгие годы, но для семьи Петра этот год был спокойным и удачным во всех отношениях. А главное – в доме появилась (шестая по счету!) настоящая хозяйка, и все в это поверили – и Петр, и дети, и родственники, и даже окружающие люди. И так им всем захотелось жить и что-то хорошее делать!

Так бывает… Умиротворенность и благополучие, пусть даже небольшое, семейного уровня, достигнутое после прохода через многие разноплановые испытания и неприятности, – расслабляет и успокаивает. И если после всего этого снова появляется или возвращается что-то плохое, человек начинает сомневаться: а было ли для меня вообще что-то хорошее в этом мире, или все это доброе мне просто показалось?

Никто и не предполагал, да и наши герои тоже, что именно на период пребывания на хуторе шестой по счету близкой для Петра женщины придется один из самых непонятных и неопределенных периодов жизни не только этой семьи, но и места их проживания и страны в целом…

За два года (с конца 1917-го до конца 1919-го) в губернии, где проживала семья Петра, произошло столько разноплановых событий, что их хватило бы для каких-нибудь других «благополучных» стран не на одну сотню лет.

В ноябре 1917 года в Петербурге произошел Октябрьский переворот, и власть в России перешла к большевикам. На это событие тут же отреагировали на Украине, в первую очередь люди националистически настроенные и поддерживаемые определенными кругами из-за рубежа. Пошла чехарда с её государственной самостоятельностью, самоопределением. То в виде автономии в составе России, то полной независимости…Там никогда не было самостоятельного государства, со времен Киевской Руси. Всегда они были при ком-то – то поляки, то литовцы, то турки, то русские, то еще кто-то. Но эти распри и стычки за власть уже в 1917 были Лебединскому хутору неизвестны, да и в принципе не опасны. До тех пор, пока на их землях не появились оккупанты… Да-да, оккупанты, самые настоящие, в виде тех же немцев, которые проиграли войну, но беспрепятственно заняли почти всю Украину в результате Брестского мира с Советской Россией и непродуманного соглашения с временным и в принципе нелегитимным правительством Украины того времени.

В начале апреля 1918 года немцы появились в Екатеринославле. Почтальон, возивший почту оттуда в Никополь, почти всегда заезжал к Петру на хутор. Иногда водички попить, иногда – чего-нибудь покрепче… Так вот он предупредил Петра, чтобы тот поберегся: немцы, мол, разъезжают по губернии, все высматривают, где что есть. Кого-то ищут, кого-то забирают. Так что пусть побережется, мало ли что. Петр не стал испытывать судьбу лишний раз, приготовил место в овраге, среди деревьев и кустов, на день переводил туда волов, лошадь и корову, их там было не видно и не слышно от дороги. А днем – через определенное время осматривал шлях со своего холма. И на север, в сторону Екатеринославля, и на юг, на Никополь, любой движущийся объект было хорошо видно за полтора-два километра, и это давало определенный запас времени, чтобы закрыть кузницу и заблаговременно подготовиться к приему непрошеных гостей или вовремя скрыться. Такие меры предосторожности, как оказалось позже, были предприняты не зря.

Где-то в середине апреля Петр вышел на холм и увидел столб пыли со стороны Екатеринославля. В кузнице он огонь еще не разжигал, с Катей у них все было договорено, определен тревожный сигнал, который она должна подать, если будет необходимость, поэтому он спокойно, чтобы дети не видели, пошел в овраг к своим животным, чтобы и им было спокойнее, и ему. Было слышно, как к колодцу подъехали одна или две повозки, слышан бал тяжелый топот верховых лошадей, какой-то шум было слышно, но голосов было не разобрать – далековато. У Петра в кармане был трофейный револьвер и пара десятков патронов к нему, он его взял на крайний случай. Прошло часа три, никаких сигналов от Кати не поступало. Петр начал нервничать и потихоньку двигаться к дому, но тут услышал условный сигнал от Кати – три удара по кастрюле – пауза – снова три удара. Это означало, что все нормально, посетители уехали и можно идти домой…

Петр вышел на холм, посмотрел по обеим сторонам дороги и видел, как клубится пыль, где-то в паре километров, в сторону Никополя. Больше никаких движений не было ни в ту, ни в другую сторону. Пошел к дому…