Семь жен Петра, кузнеца-гинеколога

Ну, по жизни как – если уж повезет, то везет и дальше. Пришел с войны, уже Гражданской, бывший молотобоец, работавший несколько лет назад у Петра в кузнице. Парень и раньше был крепкий, а теперь возмужал, воевал, был ранен, но, слава Богу, вернулся вполне трудоспособным. Пока отсутствовал – родители ушли на тот свет. Теперь пришел к Петру: если можно, снова желает работать в кузнице. Петр, конечно, обрадовался. Парень он хороший, толковый, сильный, с ним можно спокойно работать. Пусть приходит – постепенно сам кузнецом станет. Теперь надо срочно восстанавливать старые связи, искать серьезных заказчиков и выходить на кузнечный рынок. Иначе такую семью, в нынешних условиях, не вытянуть, – рассуждал Петр…

Снова застучал молот в лебединской кузнице. Снова пошли заказы на кованые изделия, особенно художественную ковку. Петр, используя старые довоенные связи и знакомства, организовал по нескольку человек в Никополе и Екатеринославле, которые, там проживая и работая, за умеренную плату занимались сбором заказов для Петровой кузницы. Нельзя сказать, чтобы Петр зарабатывал большие деньги, но для содержания семьи хватало и было хорошей добавкой к тому, что они получали от своего подсобного хозяйства.

Жизнь продолжалась; начали учиться дети. Иван с женой прожили на хуторе почти полтора года и уехали обратно в село только после того, как Коля сам пошел и заговорил. С ним стало полегче обходиться Фросе, и у неё появилась возможность больше заниматься хозяйством.

В стране тоже шли перемены. Украина вошла в образованный в 1922 году Советский Союз. Была принята новая экономическая политика (НЭП), не возбранялась коммерческая и производственная деятельность, появлялись различные кустарные производства. Петр со своей кузницей и хуторским хозяйством вполне вписывался в эти новые веяния. Он расширил свой земельный участок, в хозяйстве было уже две пары волов, пара лошадей, несколько голов мелкого рогатого скота, свиней и большое количество птицы. Главной его гордостью оставалась, конечно же, кузница. Она теперь работала ежедневно и полный рабочий день. Надежные и красивые кованые художественные изделия Петра Лебедя уже были известны по всей губернии, по обеим сторонам Днепра.

Петр не гнался за славой, хотя она ему, естественно, была важна как реклама, он просто работал. Делал все на совесть и никогда не получал претензий на качество работы от заказчиков. Все знали, что если изделия от Лебедя – то это как знак качества, это марка. К концу двадцатых годов двадцатого же столетия дела Лебединского хутора и кузницы, можно сказать, шли неплохо. Росли и учились дети, и ничего не предвещало каких-либо перемен, тем более в худшую сторону…

В стране началась кампания по коллективизации, приходили и к Петру представители местных властей, предлагали вступить в колхоз, который организовывался рядом в селе. Петр отказался по той простой причине, что у него шестеро детей. Отдать все хозяйство и кузницу в колхоз, а потом что? – детей тоже отдать в колхоз, чтобы их там кормили, одевали, обували, лечили, учили?! Власти села оставили его в покое и записали в «единоличники», то есть он сам ведет свое хозяйство, платит или что-то отдает в казну государства из выращенной продукции и живет сам по себе.

Где-то в 1929 году после уборки урожая Петр сдал положенное количество зерна государству, отвез его в райцентр и возвращался к вечеру домой. Съехав со шляха в сторону дома, увидел там две подводы – одну нагруженную мешками, вторую грузили какие-то вооруженные люди. «Что – снова какие-то бандиты появились?» – подумал Петр и подошел к подводам.

Так распоряжался какой-то мужчина, весь от фуражки до сапог облаченный в черную кожу, высокий, в очках, с револьвером на ремне. Вокруг него вертелся какой-то маленький мужичонка с бегающими глазками. Присутствовал и местный участковый милиционер. Несколько незнакомых мужчин выносили мешки с зерном из закрома в доме Петра.

Петр подошел к старшему распорядителю и спросил: на каком основании они в отсутствие хозяина грабят его дом? «Никто не грабит, а мы изымаем излишки зерна. Есть решение в районе – изымать излишки зерна, независимо, рассчитался хозяин с государством или нет, – ответил районный уполномоченный. – Вот решение», – он показал Петру издалека какую-то бумажку. «Я вам что – кулак? – разволновался Петр. – Я своими руками все выращиваю! Излишки у меня могут быть только закуплены по государственным ценам, а не отобраны таким разбойничьим способом! А у меня шестеро детей – я чем их должен кормить?! Я вас прошу – уезжайте отсюда по-хорошему, порожняком!»