Семь жен Петра, кузнеца-гинеколога

Как хорошо начинался двадцатый век! Кузнечный хутор, заложенный Григорием Лебедем более ста лет назад, расширился, укрепился, обновился. Появился новый добротный дом, хозяйственные постройки, совсем другой стала солидная кузница на месте бывшей казацкой сторожки. Вся территория хутора была озеленена-благоустроена и смотрелась на склоне холма очень достойно и привлекательно. За прошедший век ниже усадьбы семьи Лебедей, вдоль старого шляха, – постепенно выросло новое село и уже имело своих старосту, церковь, фельдшерский пункт, торговые лавки, рынок и даже небольшую школу… Но Лебединский хутор так и остался в стороне, отделенный от села глубоким оврагом, по дну которого бежала небольшая речка, которая брала свое начало из родника при хуторе…

На этот момент семья Лебедей состояла из главы Андрея, внука того самого Григория, что был первопоселенцем на этом месте, его жены Екатерины, сына Ивана, дочки Елены и еще двух сыновей – Петра и Павла. Андрей так и держал кузницу, как основное место работы и средство для жизни, но, кроме того, имел довольно солидное подсобное хозяйство, сеял зерновые культуры, выращивал скот и птицу для себя и на продажу. Завел даже экзотическую культуру – табак, хотя никто в семье не курил; этот продукт постепенно стал очень ходовым в семейном товарообороте. Вся семья была занята делом практически беспрерывно. Дети окончили местную школу в четыре класса, и для них, как считал Андрей, да и они сами, этого было вполне достаточно для сельской жизни.

В девятисотом году вышла замуж дочь Елена и уехала к мужу в Никополь. На свадьбе было много людей, родных и близких. Не было только старшего сына, Ивана. Он уже два года служил на одном из кораблей Черноморского флота артиллеристом. Писал, что служит в Севастополе, всем был доволен, тем более время было мирное и через всего три года вернется домой. Никополь и окружающие город села, население которых состояло многие годы из «вольных» матросов, были всегда поставщиками кадров для флота. Это считалось почетной обязанностью местных мужчин. Иван был, как все мужчины семьи Лебедь, – высоким, крепким и по-особому красивым парнем. Он был первенцем и любимцем матери. А отец имел на него большие виды, надеясь передать ему главную семейную заботу и источник благосостояния – кузницу. Вот с Ивана тогда все и началось…

Благополучно прибыв домой после службы в конце девятьсот третьего года, Иван с радостью пошел помогать отцу в кузнице, заодно вспоминая все, чему научился у него до службы на флоте и постигая дальше кузнечную науку… После Рождества засватал полюбившуюся ему девушку из нового соседнего села, и на осень они наметили сыграть свадьбу…

Но не случилось. Летом Ивана и других бывших моряков волости, из молодых, вызвали в Никополь и, не объясняя причин, отправили в Севастополь, а оттуда еще дальше… Началась война с Японией.

Иван попал в Порт-Артур. Не было от него вестей больше года; только где-то к концу 1905 года семья получила извещение, что артиллерист Иван Лебедь геройски погиб под городом Мукденом. Это известие потрясло всю семью, у матери не выдержало сердце, и через месяц после этого её не стало.

Остались они втроем – отец и два сына, одному 17 лет, второму 15. Отцу было уже под пятьдесят, и, чтобы справляться с работой в кузнице, пришлось нанимать молотобойца. Петр тоже много времени находился в кузнице, работал на мехах и учился кузнечному ремеслу. Павел больше занимался домашним хозяйством…

Пару раз в месяц приезжала из города сестра Елена с маленькой дочкой. Поубирает, постирает, погладит, хлеба напечет – и уедет: дома тоже полно забот. В такие дни Андрей как-то приободрялся, не мог насладиться общением с внучкой, она как раз начала разговаривать…

Так продолжалось года полтора. А потом вдруг случилось то, что случилось. Жарким летним днем Андрей с молотобойцем выковывали ось для повозки. Отец держал полукруглую наставку, молотобоец работал по ней молотом. Петр занимался мехами…

Все случилось в одно мгновение. Андрей переставил наставку ближе к молотобойцу, слегка наклонил голову в его сторону – и тут же получил страшный удар молотом прямо в висок. Он выпустил из рук наставку и, откинувшись, упал навзничь. Замертво. Из головы его вытекала серо кровяная смесь. Петр все это видел и оцепенел. Потом бросился к отцу – тот даже не дернулся, смерть наступила мгновенно. Молотобоец, упустив тяжелый молот, выскочил на улицу, упал лицом в землю и бился в каких-то непонятных конвульсиях. Петр даже не испугался. До него все свершившееся дошло не сразу. Павел побежал в село, пришли люди, отца отнесли домой.