Семь жизней

Другой рисунок включал в себя Эйфелеву башню, окруженную туристами. Их она нарисовала серым цветом. Я несколько раз обвела взглядом картину, в поисках Наоми и нашла. На переднем плане лежала на лужайке цветочная девушка. Она сливалась с зеленью, но, как только я ее заметила – не смогла отвести взгляд.

С каждой последующей картиной я наблюдала ее взросление. Голос все еще не показывал мне Наоми. Ему нравилось отображать ее в картинах.

С возрастом яркость сменилось на серость. Цветочная девушка практически сливалась с толпой. Мне приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы отыскать ее. В одной из картин сделать этого я не смогла.

Толпа. В серых костюмах. Безликие мужчины и женщины едва отличались друг от друга. Они словно шли на меня. Я медленно обвела взглядом каждого, пока не нашла себя. Цветочная девушка. Она стояла в третьем ряду сверху, шестая по счету. Та же безликость, тот же серый костюм, и лишь крохотный цветок рядом с сердцем выдал ее.

Причиной тому настроению была скука. Наоми заканчивала учиться, погрязла в учебниках и конспектах. Все свободное время она сидела за ноутбуком и пустым взглядом пробегала по строчкам. Что творилось внутри, я не знала. Но то, как потух ее взгляд, не могла не заметить.

В следующем воспоминании она лучезарно улыбалась, стоя рядом с родителями. В руках огромный букет с белоснежными розами. Напротив Барбара сжимала морщинистыми пальцами фотоаппарат. Выпускной. Наоми оставила родителям букет и отбежала. Я пошла за ней. На дороге, сидя на мопеде, расположился парень. Черные волосы чуть примяты от шлема. Со скучающим видом, он окидывал взглядом выпускников, и наконец заметил Наоми.

– Адриан! – Наоми прижалась к его телу, уткнувшись носом в шею.

– Этот карнавал закончился? – Адриан чавкал жвачкой.

– Осталось немного, – прощебетала Наоми, с любовью в глазах поглядывая на него.

Не знаю, что она, то есть я, в нем нашла. Человек, которому совершенно неинтересно одно из самых значимых событий в ее жизни.

Я приблизилась, чтобы получше его рассмотреть. Идеальная кожа, без единого намека на щетину. Большие голубые глаза обрамлены густыми ресницами. Нос с широкими раздувающимися ноздрями массивно смотрелся на маленьком лице. Губы в пухлости уступали моим.

– Погнали отсюда, – бросил он, наконец взглянув на меня.

– Мои родители и Барбара еще там.

– Детка, я не планировал сегодня сватовство. Погнали, развлечемся, как я люблю, – Адриан одарил Наоми двусмысленным взглядом, от которого щеки Наоми покрылись румянцем.

– Адриан! – взвизгнула она.