Семь жизней

Его лицо расплывалось, как и улыбка Беллы. Девушке все тяжелее было контролировать себя и свое поведение, но именно это было ей на руку. Луис не любил панибратские разговоры. Он намеренно избегал их, стараясь осторожно напомнить ребятам, что они коллеги, а не друзья. Но если Луис и намеревался нарушить собственные заповеди, то явно не в первую половину дня и не в туре, где каждый концерт отбирает у него силы, а отмененные и перенесенные рейсы – терпение.

– Белла.

– Луис, – вскрикнула девушка, разводя руками. – Мы оба знаем, что этот разговор закончился, не успев начаться. Дай мне двадцать минут.

Луис опешил, но все же кивнул. Он обессилено сполз со стула, уступая свое место Джейсону, который тоже подошел к бару.

– Не начинай, – взмолилась девушка, упираясь локтями в столешницу.

– Тебе можно, а мне нет? Вообще-то я старше тебя.

Белла удивленно улыбнулась.

– Ему, что и мне, а мне, что и ему, – пробормотала девушка, опуская голову на руки.

Вскоре к ним присоединились и остальные. Они так же заказали сок с водкой и заняли оставшиеся барные стулья. Диджей, заметив столпотворение, даже включил музыку.

– Пить рано утром – что может быть лучше? – Джексон задумчиво осмотрел коктейль, а после залпом выпил.

– Вы не обязаны пить.

– Если наш брат решил напиться, мы обязаны напиться вместе с ним! – Томас одним махом опустошил свой бокал.

В течение следующих двадцати минут ребята настойчиво пытались опустошить все запасы водки с соком. Но в этой битве победу одержал бар. Заодно и бармен, чье утро заметно улучшилось за счет щедрых чаевых.

Ребята не собирались уходить, пока Луис не стал настойчиво названивать Томасу. Как оказалось, машина уже ждала у входа.

Луис сурово поглядывал на них из-под опущенных очков, а после снова погружался в свой телефон.

Ты не сможешь осудить меня сильнее, чем осуждаю себя я. Но что поделать, если алкоголь – лучшее обезболивающее. Как мне усмирить бурю, если ветер лишь усиливается? Это начало – начало сильнейшего потопа, но, честно говоря, я не думаю, что смогу выжить. Вода уже достала до колен, скоро перекроет мне доступ к воздуху. Я тону, Луис, и ни один из вас не сможет меня спасти. Пожалуйста, не смотри так. Я знаю все сама.

От высокой скорости подступает тошнота. Ребята давно сопят на своих сиденьях, и лишь Луис продолжает терроризировать своей телефон. Интересно, а как ты, Луис, переживаешь свое одиночество? Тяжело ли смотреть на объект вожделения и не касаться его? Я знаю, как никто другой, что тяжело, ведь мой объект вожделения сидит напротив меня. Вот только твой объект не против, а мой занят. Нет, я не имею права рушить чужую жизнь. Не в моих правилах. А ты, Луис, дурак, да и только. Если бы Томас ответил мне взаимностью, то все было бы иначе.

И снова бокал с алкоголем. На его дне мои проблемы. Они не растворяются. Нет. Остается небольшой осадок. Но когда бокал наполняется снова, проблемы всплывают. И снова оседают. И так по кругу. Вот только не легчает. Смотрю в продолговатое зеркало заднего вида и вижу тень. Собственную тень. Парни пытаются остановить, но этот бой проигран. Нет, не ими. Мной.