Семь звезд

Уже испытав смерть, Женевьева знала, что наступает после гибели физического тела. Теперь она начала осознавать: "Семь звезд" не магический предмет, а истинное Зло в своем первоначальном обличье, неспособное созидать.

Долгие века лежа а земле, Пай-наттем слушал таинственный шепот рубина и до сих пор считал "Семь звезд" неким загадочным механизмом. Бэрримор, уничтоживший в себе гения, следуя воле камня, считал рубин злым бесом или дьявольским орудием. Морин верила в то, что камень — орудие в руках Высших Богов, служению которым ее родственники посвятили жизнь. Для Эдвина — загадка, которую необходимо разгадать и спрятать подальше от посторонних глаз. Для Коннора — олицетворение несправедливости, смерть, укравшая молодую жизнь. А для Джера скорее всего огромная лже-информация и угроза Инфо-миру. А что камень для Женевьевы?

Наверное, враг и спаситель в одном лице. Женевьева не сомневалась, что Первая Казнь была направлена именно на ее уничтожение. Очевидно, Мимси нашла тайные архивы Клуба "Диоген" и оставшимся человеческим разумом догадалась, как можно избавиться от вампира. "Семь звезд" поняли, что Женевьева Дьюдонн не просто вампир, а Центр "Семи звезд" и единственная сила, способная разрушить камень и заключенное в его недрах зло.

"Она все еще моя дочь", — думает Морин.

Женевьева тоже ощущала странную привязанность к Мимси, в которой пребывала частица ее крови и которая была так удивительно похожа на нее. У Мимси, как и у Джини, так же украли жизнь, любовь, будущее, весь огромный прекрасный мир.

Мимси тоже умрет.

"Акула-призрак" опустилась на желтые пески рядом с Красной Пирамидой. Землю усеяли трупы, остекленевшие глаза покойников смотрели в черно-красное небо.

Семеро вышли из летательного аппарата и повернулись лицом к зловещему сооружению, где в глубине светился камень. Внезапно Женевьева почувствовала невидимую атаку, ужас, как перед второй смертью. Стальная пластина в голове стала накаляться, мозг прорезал дикий собачий вой. Девушка упала, забившись в приступе боли. Но подоспевший на помощь Пай-наттем легким движением руки стер звук из памяти. Опираясь на Морин, Женевьева встала, рассудок девушки вновь просветлел, силы вернулись.

Прочертив в воздухе магические знаки, Бэрримор и жрец открыли возникшую в призрачном сооружении дверь, ведущую вглубь. Читая вслух заклинания на древнем как мир языке, Пай-наттем создал сфинксов, а Бэрримор нарисовал чудищам трагические и комические гримасы. Внезапно из двери здания появилось гигантское щупальце и ударило актера. Тело Бэрримора вспыхнуло и в миг сгорело. В глазах Великого Профиля застыло удивление, но не вырвалось ни звука. В сознании Оставшихся медленно исчез голос актера, Шестеро чувствовали боль невосполнимой потери.

Жрец схватил щупальце и с силой дернул, отрывая его. Вдруг по рукам Пай-наттема побежали волны морщин; в считанные секунды тело вельможи высохло, превратившись в мумию, и ветер развеял прах над головами Пятерых. Связь в круге нарушается, не в силах вынести вторую утрату. Спасители падают духом. Один лишь Джером оказывается в состоянии объединить Оставшихся.

Женевьева знает, что всех ждет смерть, однако гибель двух товарищей произошла слишком внезапно. Сердце вот-вот разорвется от боли.

Эдвин берет на себя руководство группой и направляется к дергающемуся в конвульсиях щупальцу. Вслед за Уинтропом идет Женевьева, за ней — остальные. Она знает, что Коннор мечтает повернуться и бежать как можно дальше от Красной Пирамиды, начать новую жизнь и осуществить все, что не успел ранее. Только невидимая, почти чуждая ему связь с Джеромом удерживает юношу от постыдного бегства. Для Коннора все происходящее является страшным сном или безумной фантазией. Эдвин в свое время именно таковой считал жизнь после Второй мировой войны. Однако сейчас не стоит думать об этом.