Читаем Семантика тональностей в цикле "Двадцать четыре прелюдии-восьмистишия" (СИ) полностью

Буду благодарен за все замечания по примерам и замеченные ошибки.


P.═S. Даже если читатель не согласен с моей концепцией, пусть попробует, скачав соответствующую папку примеров, погрузиться в ауру выбранной тональности. И один совет от первых читателей и слушателей: не торопитесь, скачав все папки, "по диагонали" пройтись по всем тональностям.





1 (2). Прелюдия до мажор



"Полюс света" среди всех тональностей (ей противостоит "полюс тьмы"═- ми-бемоль минор). Музыкальная идея, возникшая у композитора в до мажоре, удерживает развитие от модуляций в большинство тональностей: слишком устойчива "сила тяготения" до мажора. С одной стороны, любые модуляции наполняют до-мажорные произведения всем богатством музыкальных и эмоциональных светотеней. Не каждый композитор способен сделать это нетривиально и уникально. С другой стороны, именно благодаря этой "силе тяготения" финальный раздел произведений, написанных в до миноре, для усиления радости от достижения цели развития завершается до мажором гораздо чаще, чем это бывает в других минорных тональностях (финал "Поэмы экстаза" Скрябина, финал Четвёртой симфонии Танеева, финал Второго фортепианного концерта Рахманинова). Кратковременные же модуляции в до мажор делают более контрастными тени в тональностях, в которые происходит возвращение (средний эпизод Ноктюрна до минор соч.═48 ╧═1 Шопена, появление темы любви в "Ромео и Джульетте" Прокофьева).

Распространённый предрассудок считать эту тональность банальной, "учебной" (с неё обычно начинается изучение музыкальной грамоты), резко сокращает число обращений к ней, особенно у романтиков. Мне кажется, создание великих произведений в до мажоре было доступно только таким гениям, как Бах, Моцарт, Бетховен, Шуман, Прокофьев.

О Прокофьеве стоит сказать особо. Безусловно он═- "композитор до мажора". Вся его музыка═- как чистый белый лист, на который он наносит разные краски, обозначая светотени с помощью добавления диезов и бемолей (предпочитая первые), осваивая таким образом тональности, но всегда остаётся ощущение, что в любой подходящий момент он разрешит развитие музыкальной ткани таким же чистым белым листом, то есть до мажором. Не зря среди его сочинений так много до-мажорных частей и разделов. Для Прокофьева все тональности═- это производные от до мажора.

Не могу не сказать о до мажоре у Франца Шуберта. Хотя в списке примеров три его песни и симфония, тональность на протяжении всей жизни композитора именно в песнях была эмоционально окрашена практически противоположно: мрачная, тревожная, она напоминает мне трясину с её притяжением, в которой тонут все надежды (хотя встречаются примеры пасторальной трактовки до мажора, которых я здесь не привожу):

"Морская тишь" ("Meeres Stille") D.═216,

"Песнь жизни" ("Lebenslied") D.═508,

Канцона "Non t"accostar all" urna" D.═688 ╧═1,

"Гондольер" ("Gondelfahrer") D.═808,

"Всевластие" ("Die Allmacht") D.═852.

В инструментальной музыке, кроме этой мрачности, появление до мажора часто бывает связано с карнавальностью, где под маской "светлой" тональности обычно скрывается главный герой и победитель═- смерть. Чтобы не быть голословным, приведу ряд подобных произведений:

Симфония ╧═6 D.═589,

Фантазия "Скиталец" D.═760,

Соната для фортепиано в 4═руки D.═812,

Фантазия для скрипки и фортепиано D.═934,

Струнный квинтет D.═956.

И вдруг в самом конце жизни═- как вспышка Сверхновой: Большая симфония! Непостижимо!




Да будет свет! - и мир пронзила

Безудержная простота,

И будто всех нас поразила

Без сна и тени слепота.


Пока ещё глаза привыкнут,

Где - небо, где - в снегах поля,

И нас из прошлого окликнут:

Мороз и солнце - без тепла.




001-1 (1685-1750) И.С. Бах. Кантата "Jauchzet Gott in allen Landen!", BWV51 (исп. К.═Томас)

001-2 (1685-1750) И.С. Бах. Прелюдия и фуга ╧ 1 до мажор из 2-го тома "Хорошо темперированного клавира" (далее - ХТК), BWV870

002-1 (1732-1809) Й. Гайдн. Соната до мажор, Hob.XVI 48 (часть═II)

003-1 (1756-1791) В.А. Моцарт. Соната для фортепианного дуэта до мажор, KV 521 (часть═I)

003-2 (1756-1791) В.А. Моцарт. Симфония до мажор ("Юпитер"), KV 551 (части═I и═IV)

004-1 (1770-1827) Л. ван Бетховен. Соната ╧ 3 до мажор, соч. 2 ╧ 3 (часть═I)

004-2 (1770-1827) Л. ван Бетховен. Симфония ╧ 1 до мажор, соч. 21 (часть═I и═IV)

004-3 (1770-1827) Л. ван Бетховен. "Творения Прометея", увертюра к балету, соч.═43

004-4 (1770-1827) Л. ван Бетховен. Соната ╧ 21 до мажор ("Аврора"), соч.═53 (исп. А.═Шнабель)

006-1 (1786-1826) К.М. фон Вебер. Концерт ╧ 1 для фортепиано с оркестром до мажор, соч.═11 (часть═III)

009-1 (1794-1870) И. Мошелес. Концерт ╧ 5 для фортепиано с оркестром до═мажор, соч.═87 (часть═III)

010-1 (1796-1868) Ф. Бервальд. Фортепианное трио до мажор (1845) (часть═I)

011-1 (1797-1828) Ф. Шуберт. "Песня пахаря" ("Pflügerlied"), D.═392 (исп. К.═Прегардьен)

011-2 (1797-1828) Ф. Шуберт. Песня "Радость детства" ("Freude der Kinderjahre"), D.═455 (исп. К.═Прегардьен)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука