Семейка для отличницы

Замковый двор встретил меня абсолютной пустотой, которая сопровождалась целым набором достаточно странных звуков. Стремительный шелест, шуршание, писк, какая-то возня и невнятный шёпот, в котором ничего нельзя было разобрать. Потом что-то с грохотом упало, и наступила полная тишина. Я поставила саквояж, сняла капюшон, чтобы дать возможность себя рассмотреть, и неторопливо огляделась.

Действительность оказалась чуть более симпатичной, чем я успела себе вообразить. Кавардак и заброшенность вокруг царили страшнейшие, но при этом сам замок вблизи выглядел гораздо более крепким, чем издали.

Площадка перед каменным крыльцом, казалась относительно небольшой для такого величественного здания. Впрочем, это было вполне объяснимо: замок стоял на большом холме. Откуда на вершине взяться лишнему месту? Когда-то вокруг площадки наверняка были высажены декоративные кусты и до сих пор стояли здоровенные вазоны, из которых торчали какие-то неприглядные сухие обломки. Я присмотрелась и с удивлением увидела на ближайшем ко мне вазоне клеймо крупнейшей столичной гончарной мастерской. Я о ней делала доклад на третьем курсе, когда мы изучали историю искусств. Владельцы замка в прошлом явно не экономили на украшении: таких вазонов я насчитала больше двух десятков. С трудом могу представить себе сумму, в которую обошлось их приобретение и доставка на этот край земли. Но я тут же себя остановила, вспомнив, что считать чужие деньги – это крайне неприлично. Есть у меня пятнадцать золотых аванса – вот их я могу считать и пересчитывать хоть до полного помрачения сознания. А к хозяйским деньгам надо относиться философски и следить исключительно за правильностью их расходования.

Бросив на саквояж, совершенно дико смотрящийся посреди царящего вокруг запустения, заклинание тяжести – просто на всякий случай – я обошла площадку по кругу, оценивая состояние плит, сквозь которые пробилась трава. В целом камень был в порядке, его следовало лишь привести в должный вид: выкорчевать сорняки, отскрести многолетнюю грязь, залить специальным составом щели и трещины.

Я с радостью обнаружила, что все вазоны целы, на них нет ни трещин, ни сколов, значит, в них вполне можно будет высадить цветы. Сейчас в Эленбурге вовсю бушевала весна, но здесь, благодаря близким горам, она только начиналась. Значит, ещё не поздно будет заняться растениями. Я присмотрелась и увидела на одичавших кустах знакомые листики с резными краями. Чудесно, дикая роза – это именно то, что в данном случае мне нужно: и красиво, и от некрупных зверей защищает.

Решив, что знакомиться с остальной территорией я стану потом, я глубоко вздохнула и потянула на себя массивную дверь, по краям окованную железом. Когда она с натужным скрипом стала открываться, я от неожиданности ойкнула, так как в душе была убеждена, что входная дверь заперта, чтобы кто ни попадя по замку не шастал. Я и открыть-то её попробовала скорее для того, чтобы в этом убедиться.

Тем не менее монструозного вида дверь отворилась, и мне в лицо пахнуло холодным затхлым воздухом. В выстывшем за зимнее время замке было явно намного холоднее, чем на улице. То, что жить в нём пока невозможно, стало ясно сразу. Судя по общей заброшенности, ни о каком магическом отоплении тут нет даже речи. От мысли, сколько дров понадобится для того, чтобы протопить такую громадину, мне стало дурно. Здесь, конечно, если я правильно помнила лекции по мироустройству, много лесов, но не уверена, что это как-то решит проблему. Дрова надо заготовить, высушить, доставить… И кто будет этим заниматься? Хороший вопрос… Ясно одно – это буду не я.

Не торопясь входить в неприветливое здание, я замерла на пороге, размышляя, войти сейчас или отложить это сомнительное удовольствие на попозже.

– Чего стоим? На что любуемся? – неожиданно раздалось у меня за спиной, и я от неожиданности чуть в обморок не рухнула. Так-то я предполагала, что кто-то из местных обитателей, тех, кто так активно шебуршал во дворе, рано или поздно появится. Но вот то, что со мной заговорят, почему-то напугало.

– Кто здесь? – я резко обернулась, но кроме здоровенного рыжего с белыми пятнами кота никого не увидела. Зверь же смотрел на меня внимательно и на удивление разумно, словно оценивал. Чего только от волнения ни примерещится. Однако… кто же говорил? Ведь не кот же, в самом-то деле. Говорящих зверей не бывает!

– Неправильная постановка вопроса, – вдребезги разбивая мою привычную картину мира, сообщил рыжий кот, продемонстрировав розовую пасть и солидные, совсем не кошачьи, клыки.

– Почему? – я была настолько потрясена видом разговаривающего кота, что невольно вступила в диалог.

– Правильный вопрос – кто ты? – заявил кот и задумчиво окинул меня равнодушным взглядом зелёных глаз.

– Тереза Бриджес, – представилась я, чуть не сделав реверанс и опомнившись буквально в последнюю секунду.

– Исчерпывающе, – помолчав, резюмировал кот, – тогда слушай наводящий вопрос, Тереза Бриджес. Откуда ты тут взялась?