Семейка Лампри. Танцующий лакей

Дверь открылась, впуская леди Чарльз. Она уже переоделась, волосы были элегантно причесаны, изящное лицо аккуратно припудрено. Леди выглядела и пахла восхитительно.

— Как ты?

— Очень счастлива, — отозвалась Роберта.

Шарлотта включила электрообогреватель, придвинула кресло, села, поправила на коленях юбку, затем закурила сигарету, и Робин охватило знакомое чувство предвкушения доверительного разговора.

— Надеюсь, тебе здесь будет уютно, дорогая, — проговорила леди Чарльз.

— Да что вы, Шарлотта, я просто на седьмом небе.

— Мы хотим, чтобы ты задержалась у нас подольше. Какие у тебя планы?

Робин вздохнула:

— Тетя у меня очень добрая. Она предложила поселиться у нее и вместе вести хозяйство. Но я решила искать работу. Ну… понимаете, настоящую работу. Например, секретарши. Я умею печатать на машинке и стенографировать.

Шарлотта кивнула:

— Ты права, надо попробовать. Но вначале, думаю, тебе следует хотя бы немного развлечься.

Роберта потупилась:

— Какие там развлечения, с моими деньгами. Нет, нужно найти работу, и как можно скорее.

— Ой, не говори! — Леди в расстройстве махнула рукой. — Без денег нет никакой жизни. Вот мы чего только не делали, разве что не играли на улицах на губных гармошках и не продавали спички[1]. И все потому, что наш дорогой Чарли не умеет вести бизнес.

— Да, вам тоже нелегко приходится.

— Если окончательно разоримся, станет действительно трудно. Прежде всего Чарли придется бросить играть на скачках. Правда, он все время платил своему букмекеру, так что его в злостные неплательщики долгов вряд ли запишут. И на том спасибо.

— Вам и раньше грозило разорение, но вы как-то выкручивались.

— Сейчас другое дело.

— А как дошло до такого?

— Милочка, а как люди залезают в долги? Все происходит постепенно, шаг за шагом. И ты знаешь, Робин, я очень старалась этого не допустить. Мы жили как отшельники, не позволяли ничего лишнего. И дети меня поддерживали. Близнецы и Генри бегали по разным объявлениям в поисках работы. Довольствовались самыми дешевыми развлечениями, вроде поездок по Англии с ночевками во второразрядных отелях. Когда все их приятели отдыхали на Французской Ривьере, они отправились на бельгийский курорт Остенде, играли там в казино по мелочи. Фрида тоже к нашему положению отнеслась с большим пониманием. Ее выход в свет был обставлен очень скромно. Бал мы не устраивали, только ужин и несколько коктейльных вечеринок. Теперь вот дочка занимается в театральной школе, там непросто, но она держится. А получилось это все из-за бизнеса, который Чарли затеял совместно с сэром Дэвидом Стайном. Но не спрашивай меня о подробностях, очень тяжело рассказывать. Если вкратце, то сэр Дэвид был весьма симпатичный джентльмен, но тоже мало смыслил в бизнесе. Наподписывал много разных важных бумаг, наделал кучу долгов, а когда одна, самая крупная сделка сорвалась, просто взял и застрелился. И Чарли как партнеру пришлось оплатить все его счета. В результате ничего не осталось на оплату наших собственных, которых накопилась тоже целая куча. Вот так обстоят дела. Теперь остается уповать только на дядю Гэбриэла. Чарли совсем недавно послал ему телеграмму, но мы не очень надеялись на его скорый приезд. Дядя живет в своем поместье в Кенте и не любит выезжать в Лондон. Мы думали, он все-таки не позволит своему брату разориться и пришлет чек. А вместо этого получили телеграмму с сообщением, что он приезжает в пятницу в шесть. Теперь вот надо готовиться к приему.

— Вы думаете, все будет в порядке?

— А что тут думать? Если он не поможет, нам вообще конец. Сейчас главное — как его принять. Сложность в том, что Чарли просто ненавидит брата.

— А мне казалось, что ему чувство ненависти вообще незнакомо.

— Наверное, ты права, но своего брата он действительно ненавидит. Это у них давно. Надо сказать, Гэбриэл всегда вел себя с ним отвратительно. Упрекал в расточительности. Сам-то он скряга.

— Да что вы говорите?

— Скряга, да еще какой, уж поверь мне. Но все же я надеюсь, он не позволит своему брату разориться. И сочувствие тут ни при чем. Гэбриэл как огня боится скандала. Это ведь и его коснется тоже, в определенной степени. Так что нам нужно выбрать правильный подход, когда он приедет. Сделать дяде что-то приятное. Например, он любит какой-то особенный сорт хереса, очень редкий. Баскетту уже дано задание его добыть. И еще Гэбриэлу нравится старинный китайский фарфор. Тут у нас, к счастью, есть чем его порадовать. Сравнительно недавно Чарли, когда только начинал свой бизнес, по случаю купил маленькую голубую вазочку, жутко дорогую, надо сказать. И я подумала: а что, если дать вазочку Майку, пусть он вручит ее дяде. У него это мило получится.

— Но если вазочка такая ценная, почему бы вам ее не продать? — удивилась Роберта.