Семейная Хроника. Сокровенные истории дома Романовых

Военные игры положили начало формированию в селе Преображенском потешного полка, первым солдатом которого 30 ноября 1683 года стал сорокалетний придворный конюх Сергей Леонтьевич Бухвостов. Он прослужил тридцать лет, выйдя в отставку майором артиллерии. Петр так любил Бухвостова, что приказал скульптору Бартоломео Растрелли (старшему) сделать еще при жизни Сергея Леонтьевича его статую.

Однако не Бухвостову выпала на долю наибольшая известность. В особом фаворе, как тогда говорили: в «кредите у Фортуны», оказался другой человек — сын дворцового конюха Александр Данилович Меншиков Петр познакомился с ним в доме швейцарца Франца Яковлевича Лефорта, где тот был казачком — мальчиком на посылках. Было ему в ту пору десять лет. Через три года после первого знакомства Меншиков стал денщиком Петра. Сметливый, расторопный, веселый, смелый, с удовольствием разделявший все утехи своего государя, Меншиков вскоре стал любимцем юного царя, ни на час не отлучаясь от него и ловко угождая всем его прихотям.

Вокруг Петра образовался кружок сверстников, а также людей более зрелых, однако готовых потакать его фантазиям и причудам, а потом и необузданным вожделениям. И в этом Меншиков был одним из первых.

«Марсовы потехи» составляли главное занятие царя и его денщика. Петр проходил службу в полку рядовым, испытывая на себе все перипетии и тяготы солдатской службы, которая закалила его и рано сделала взрослым мужчиной. Эта служба сблизила Петра с иностранцами-офицерами, которых молодой царь пригласил в Преображенский полк на командные должности.

В 1685 году Петр приказал построить в Преображенском на берегу Яузы потешный городок-крепость Прешбург, чтобы обучать солдат осаде, обороне и штурму городов. Ах как жестоко пошутила потом судьба с этой игрушечной крепостью. Пройдет восемь лет, и именно здесь разместится страшный Преображенский приказ — место пыток и казней государевых, Петровых супротивников.

«Потешную фортецию» строили все те же иноземцы, еще больше разжигая интерес Петра к европейским премудростям. Игра перерастала уже в реформирование войска. Весной 1687 года Петр начал создавать второй потешный полк — Семеновский, также названный по имени села, где он формировался.

И здесь не обошлось без иноземцев, которые кроме фрунта, экзерциций, парадов и военной музыки приохотили пятнадцатилетнего бомбардира и к партикулярной музыке, табаку, пиву, вину, а затем познакомили с юными прелестницами из Немецкой слободы.

Веселые молодые девицы и женщины, любившие потанцевать, выпить вина, пофлиртовать с молодым и красивым царем, намеренно и откровенно соблазняли его своими прелестями — обнаженными руками и плечами, полуоткрытыми бюстами и спинами, затянутыми в рюмочку талиями, сверкающими, зовущими глазами. Они были полной противоположностью молчаливым и скромным московским невестам-боярышням, не поднимавшим глаз, укутанным в тяжелые златотканые одежды.

Кукуйские девы кружили голову не хуже вина и представлялись Петру живым воплощением первозданного плотского греха — влекущего, сладкого и пока еще не изведанного.

Петр, никогда не игравший вторых ролей, всегда старавшийся не уступать никому ни в чем, хотел быть первым и в застольных утехах, и в амурных делах. Уже с этого времени пирушки с иностранцами и близкими соотечественниками стали неотъемлемой частью жизни Петра, сопутствуя ему до самой смерти.

А когда царевичу исполнилось шестнадцать лет, затеял он строить на Плещеевом озере, в Переяславле-Залесском, первую флотилию, положив тем самым начало российскому кораблестроению. Эта очередная потеха заставила Петра заняться арифметикой и геометрией, освоить различные астрономические и корабельные инструменты. Флотскому делу обучали его тоже иноземцы-голландцы Франц Тиммерман и Карстен Брант.

Месяцами стал он пропадать на озере, чем приводил мать свою, Наталью Кирилловну, в великое смятение. Вдовствующая царица боялась, что ее Петруша утонет, и не знала, чем бы привязать сына к Москве. Новая затея казалась ей хуже и опаснее, чем потешные игры возле Преображенского и ночные кутежи в поганом Кукуе.

И тогда Наталья Кирилловна надумала женить сына и стала присматривать будущую невестку.

В конце концов она остановила свой выбор на девятнадцатилетней московской дворянке Евдокии Лопухиной.