Семейная хроника Уопшотов

Лиэндер старался всем досадить. Он выпускал газы в гостиной и мочился на яблоню на глазах у катавшихся в лодках по реке и у коммивояжеров, привозивших образцы итальянской керамики. Он жаловался, что быстро стареет, и в подтверждение ссылался на то, как громко трещат его кости, когда он нагибается поднять витку с ковра. Капризные слезы начинали течь из его глаз, стоило ему услышать по радио передачу о скачках. Он еще продолжал каждое утро бриться и принимать ванну, но теперь от него больше, чем когда-либо, пахло Нептуном и волосы клочьями торчали у него из ушей и ноздрей, так как он забывал их стричь. Его галстуки были запачканы едой и пеплом сигарет; однако, когда ночные ветры будили его и он, лежа в постели, представлял себе в темноте их направление по компасу, он все еще помнил, что значит быть молодым и сильным. Введенный в заблуждение этим током холодного воздуха, он садился в постели и с жаром предавался воспоминаниям о кораблях, поездах и пышногрудых женщинах или о какой-нибудь картине - мокрая мостовая, покрытая желтыми листьями вяза, которая символизировала воздаяние и силу. "Я взойду на гору, - думал он. Я убью тигра! Я раздавлю каблуком змею?" Не с рассветом свежий ветер стихал. Лиэндер ощущал боль в почке. Он больше не мог уснуть и, кашляя, медленно волочился сквозь еще один день. Сыновья ему не писали.

Накануне открытия на "Топазе" магазина подарков Лиэндер навестил Гонору. Они сидели у нее в гостиной.

- Хочешь немного виски? - спросила Гонора.

- Да, с удовольствием, - сказал Лиэндер.

- Виски нет, - сказала Гонора. - Съешь печенье.

Лиэндер взглянул на тарелку с печеньем и увидал, что оно покрыто муравьями.

- Боюсь, в твое печенье забрались муравьи, Гонора, - сказал он.

- Не говори чепухи! - возмутилась Гонора. - Я знаю, у вас на ферме есть муравьи, но в этом доме муравьев никогда не было.

Она взяла печенье и съела его вместе с муравьями.

- Ты зайдешь к Саре на чай? - спросил Лиэндер.

- У меня нет времени ходить по магазинам подарков, - ответила Гонора. Я беру уроки музыки.

- А я думал, что ты берешь уроки рисования, - сказал Лиэндер.

- Рисования! - презрительно воскликнула Гонора. - Я еще весной перестала заниматься рисованием. У Хаммеров были денежные затруднения, и я купила у них рояль, а теперь миссис Хаммер два раза в неделю ходит ко мне и дает уроки. Это очень легко.

- Может быть, это у нас в роду, - сказал Лиэндер. - Помнишь Джустину?

- Какую Джустину? - спросила Гонора.

- Джустину Молзуорт, - сказал Лиэндер.

- Ну конечно, я помню Джустину. Почему бы мне ее не помнить?

- Я хотел сказать, что она играла на рояле в магазине стандартных цен.

- Ну, я не собираюсь играть на рояле в магазине стандартных цен, сказала Гонора. - Наслаждайся прохладным ветерком.

- Ладно, - сказал Лиэндер. (Никакого ветра не было.)

- Сядь на другой стул, - сказала она.

- Спасибо, мне вполне удобно и здесь, - ответил Лиэндер.

- Сядь на другой стул, - настаивала Гонора. - Этот я недавно заново обила. Впрочем, - сказала она, когда Лиэндер послушно пересел с одного стула на другой, - отсюда ты не сможешь смотреть в окно, так что, пожалуй, там, где ты сидел раньше, тебе было лучше.

Лиэндер улыбнулся, вспомнив, что и в прежние времена, когда Гонора была молодой, от разговора с ней он чувствовал себя так, словно его били дубинкой по голове. Интересно, почему она вела себя таким образом. Лоренцо в своем дневнике однажды написал, что при встрече с чертом надо разрезать его на две части и пройти между ними. Эти слова вполне объясняли образ действий Гоноры, хотя иногда Лиэндеру казалось, что это страх перед смертью заставлял ее двигаться по жизни, пятясь. Возможно, что, избегая таких вещей, как любовь, невоздержанность и спокойствие духа, которые благодаря своей силе бросают нам в лицо доказательства нашей смертности, она открыла тайну бодрой старости.

- Не сделаешь ли ты мне одолжения, Гонора? - спросил Лиэндер.

- Я не пойду к Саре на чай, если ты это имеешь в виду, - сказала она. Я говорила тебе, что у меня урок музыки.

- Нет, не это, - сказал Лиэндер. - Совсем другое. Когда я умру, пусть над моей могилой произнесут монолог Просперо.

- Что это за монолог? - спросила Гонора.