Семейная педагогика

«Будучи глубоко русским человеком, – писал о нем его друг и соратник Л. Н. Модзалевский, – Ушинский также был в полном смысле "западником", хотя и относился строго критически к западной науке и образованности вообще, а к западной школе – в особенности, немецких же педагогов даже недолюбливал за их нередко слишком сухой педантизм и излишнюю чисто кабинетную теоретичность. Потому и ратовал за то, чтобы в образовании Россия пошла не по немецкому, а по своему пути, используя тот опыт, который был накоплен уже в те времена Швейцарией, Америкой, Францией».

3. Культура и народность – вот без чего не может быть семейного воспитания

Я любил русскую литературу. Жил ею. Рассказывал детям о ее подвижнической роли, о готовности писателей понести любые жертвы во имя защиты народа, во имя защиты своих убеждений. Но одно дело – литература. Другое дело – твоя сегодняшняя жизнь. Я не ставил перед собой вопрос: «А любишь ли ты народ? А готов ли ты…» Такой проблемы не существовало. Мне просто было хорошо, когда я вырывался на сельские и лесные просторы, оказывался вдали от суетной моей школьной жизни, начиненной педантизмом, бумагами, отчетами, порядками, дежурствами, разбирательствами неуспевающих. Открывалось в душе что-то хорошее, что манило и рождало силы. Иногда я уходил с детьми в лес. Иногда, под предлогом посещения их семей с целью изучения условий быта и прочего, я вставал на лыжи и отправлялся за десять, а то и больше километров в глухие деревни, где встречался с суровым, бедным и вместе с тем прекрасным, трогательно-чистым миром простых людей.

Я видел, как общаются родители с детьми, как доверчиво послушны и исполнительны дети, какой свет излучают бабушки, какой покой царит кругом. Покой, в котором я так нуждался тогда. Я видел бедность моих учеников и их родителей и вместе с тем ощущал в простых людях величие духа. Я начинал понимать, что без этого духа образование – ноль, а вся учительская работа – суета сует! Сегодня, бывая в сельских школах, устанавливаю: ничего не изменилось за последние сорок лет. Разве что стало хуже: больше преступности, пьянства, бродяжничества. И вместе с тем именно в простых трудовых семьях хранится то нравственное величие, которое прошло испытание голодом и нищетой, ссылками и лагерями. И при этом сохранило свою сущность. Может быть, это нравственное величие и надо прежде всего привносить в практику современного образования, в практику молодой семьи. Сегодня, ориентируясь на Запад, мы нередко забываем свои достоинства. А ведь об опасности подобного забвения еще в прошлом веке предупреждал Ушинский.

Замечу сразу: К. Д. Ушинский, развивая принцип народности в общественном воспитании, одновременно выступал против односторонних тенденций славянофильства и западничества.

Научные истины, по его мнению, могут быть общими, психологические приемы и методические находки, добытые в разных странах, могут быть использованы любым народом, но система воспитания в целом у каждого народа своя, со своими национальными особенностями, учитывающая уровень развития общества, специфику национального характера и творческие силы самых различных слоев страны.

Рассматривая историю народа как историю его политических прав, Ушинский писал: «…воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа… Всякая живая историческая народность есть самое прекрасное Божие создание на земле, и воспитанию только остается черпать из этого богатого и чистого источника».

Защищая самобытность русского народа, глубоко веря в его творческие силы, напоминая о всемирно известных подвигах простых людей своей страны в борьбе с различными интервентами, он предостерегал от слепого подражания другим нациям, стремился пробудить в учительстве подлинный патриотизм и национальное самосознание, чувство гражданского и человеческого достоинства.

У нации Гёте и Шиллера, Гегеля и Шеллинга можно и нужно учиться глубокому познанию основ наук, наклонности к абстрактному мышлению, но непременно надо отбросить мелочный формализм, муштру и склонность к казенному педантизму…

Французские школы с блеском готовят артиллеристов и техников, инженеров и механиков. Ни одно учебное заведение в Европе не могло сравниться тогда с успехами Французской политехнической школы, основанной в 1794 году и за сравнительно короткий срок выпустившей свыше 4 тысяч образованнейших техников.

Но ограничиваться только образованием – значит совершать преступление перед своим народом. И тому свидетельство, по мнению Ушинского, позор наполеоновской Франции, безнравственной Франции, заклейменной навеки творениями ее лучших сынов – Бальзака, Золя и Гюго.