Семейная реликвия. Месть нерукотворная

— Кто из вас Вогез?! — вновь истошно заорал, вдруг разрезав опять воцарившуюся было тишину, амбал в камуфляже. — Признавайтесь!

Вогез спокойно приподнялся, не торопясь, встал, отряхнул испачканные на коленях брюки и заляпанный остатками еды со стола свой модный, прекрасно сидящий пиджак от Армани и, глядя прямо в светившиеся в прорезях черной маски воспаленные, красные от напряжения глаза амбала, спокойно проговорил:

— Я. Ты же меня хотел видеть? Вот он я. Смотри.

На его лице в эту минуту не дрогнула ни одна мышца. Его сознание неожиданно воскресило то, о чем он мучительно вспоминал и думал в эти последние минуты и даже секунды.

«Спас Нерукотворный не простит!» Вспомнил! Вот что сказал, прощаясь с жизнью, коротышка, когда я нагнулся к нему, пытаясь услышать его последние слова, — совершенно ясно понял теперь Вогез. — А ведь когда-то в юности я уже слышал, как называется и что может эта икона с все прожигающими, черными, как вечность, глазами, — и он четко представил себе не раз виденный за сегодняшний день образ Спасителя. — «Жаль вот только времени маловато, а то бы точно все до конца вспомнил, — подумал он. — А скорей всего, его у меня не осталось совсем…»

В ту же секунду вороненый ствол автомата амбала в камуфляже и маске выплеснул в лицо даже не успевшему вскрикнуть Вогезу целый фонтан огня, вспышкой в последний раз озарив его симпатичное лицо и черные вьющиеся густые волосы с проседью. Шестнадцать пуль, выпущенных из «калаша» прямо в голову, вдребезги разнесли его череп, даже не оставили малейшей возможности его родным и близким хотя бы в последний раз взглянуть в лицо покойного. Лица у него больше не было. И хотя патологоанатом за очень большие деньги взялся вместе с известным пластическим хирургом из «Кремлевки» восстановить по фотографии внешний облик и знакомые очень многим черты человека, до сей поры известного всему воровскому миру шестой части суши не только своей дерзостью, жестокостью и наглостью, но и мудростью, пришедшие на похороны люди, знавшие Вогеза далеко не понаслышке, увидели в лакированном американском гробу красного дерева совершенно другого человека. В недавно купленный Дедом в модном парижском бутике на Елисейских Полях темно-синий костюм от Версаче был одет абсолютно другой мужчина с застывшей на губах неприятной язвительной улыбкой, уж никак не свойственной Вогезу при жизни.

ОБ АВТОРАХ

Зевелева Елена Александровна закончила исторический факультет МГУ, доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой гуманитарных наук Московского государственного геологоразведочного университета, академик РАЕН, действительный член Международной Академии наук, автор более 50 научных работ по проблемам отечественной историй и культурологии.

Сапсай Александр Павлович закончил факультет журналистики Ташкентского государственного университета, автор более 2000 публикаций в отечественных и зарубежных СМИ. Доктор исторических наук, член Союза журналистов России с 1977 года, член Международной Федерации журналистов, член правления Международного фонда защиты от дискриминации, за соблюдение конституционных прав и основных свобод человека. Работал на различных, в том числе руководящих должностях в Агентстве печати «Новости», Правительстве СССР и России, Совете Федерации РФ, Минсотрудничестве РФ, Счетной палате РФ. Участвовал в создании и руководил пресс-службами ряда министерств и ведомств новой, демократической России, а также межгосударственных органов. Политический обозреватель журнала «Финансовый контроль» и информационного агентства «ФК-Новости» издательского дома «Финансовый контроль». Автор и организатор целого ряда финансово-экономических и исторических расследований.