Семейная сага

Это лишь ожидание встречи, Открывается дверь. Без халата, По-домашнему входишь ты, Озаряя светом палату.

Эта явь — лучше всякой мечты!

Я касаюсь тебя рукой, Говорю какую-то чушь… Время мчится бурной рекой, А я, чтоб медленнее, хочу!

Но секунды слагают часы. За окном проступает мгла. Вижу — капельки будто росы — На глаза твои влага легла.

Я бодрюсь. Говорю: "Пока!

У тебя еще много дел!"

Из души моей рвется тоска:

Я не то ведь сказать хотел.

. . . .

Затихают за дверью шаги. Тишина наступает, звеня. И секунду, как злые враги, Начинают пытать меня.

Изнурительна каждая ночь…

Бесконечно длинны вечера…

Я сегодня жду завтра точь-в-точь,

Как сегодня я ждал вчера…

Мария. 1975, 3 августа

Вчера Михаилу опять было плохо. Опять сердце…

Опять неотложка. Сергей по каким-то своим каналам устроил отца в правительственный госпиталь. Говорят, там плохо все,

кроме хирургии. А хирургия на высшем уровне, особенно с операциями на сердце — там работает лучший в Союзе кардиохирург.

Была сегодня с утра в госпитале. После операции Михаил лежал в реанимационном отделении. Меня пустили посмотреть одним глазком: в правительственном госпитале порядки помягче, чем в обычном. Зрелище было ужасное: в рядок, на высоких койках, разделенных занавесями от потолка до пола, лежали буквально трупы, опутанные проводами и трубочками. Над каждым капельница, около каждой кровати столик с какой-то аппаратурой. Все одинаково бледные, лиц не видно из-за кислородных масок…

С трудом узнала в одном из них Михаила. Хирург сказал, что операция прошла успешно, несмотря на "уже далеко не юношеский возраст пациента", как он выразился. Обещают уже вечером перевести в отдельную палату, где я его смогу навещать.

Мне его так жалко! Но расклеиваться нельзя. Врач сказал, что главное послеоперационное лечение — это хорошее настроение и жажда жизни. Настроение попытаемся создать: все от мала до велика рвутся его навестить, предупрежу, чтобы ходили, прочно надев на лица улыбки! Ну, а насчет жажды жизни — этого Михаилу не занимать.

Михаил. 1975, 5 августа

После операции дела явно пошли на поправку. Даже

аппетит появился. Боль конечно жуткая: будто кто топором рубанул, как при разделке туши.

Представляю, как измучилась со мной Мария! Она по два раза на день навещает меня, если бы не она, не знаю, как бы и выжил. К тому же она работает диспетчером: ко мне, как по графику, приходят мои дорогие "посетители": и Сережа с Игорем были, и Светлана приходила — какая она уже взрослая! Даже Олег нашел время приехать по каким-то якобы делам на день из Ленинграда, чтобы навестить меня. Были и Ксения с Виктором.

Да с такой командой мне ничего больше и не остается,

как безоговорочно поправиться!

Госпиталь, в котором я лежу, находится в Москве, недалеко от того места, где живет Сергей с Людой. Они настояли, чтобы Мария с Дашей это время жили у них, чтобы Мария не моталась каждый день из Ногинского Академгородка. Ну, да скоро меня обещают уже и выписать: врачи очень довольны моим состоянием.

Начал опять писать стихи. Стараюсь писать пободрее и с юмором, но, по-моему, какую-то тревогу за ерничаньем скрыть не удается. Однако Мария, прочитав, сказала, чтобы я показал свой стих и другим. Все, действительно, улыбались, когда читали. Правда, у меня подозрение, что это их Мария обрабатывает. Ведь не зря же говорят, что оптимист — это хорошо инструктированный пессимист! Одним словом, все, как партия велела!

Не раздастся стон Из сомкнутых губ… И последний стон Будет серо-туп…

Это будет… Будет?!

Но еще не пора! А пока разбудит Яркий луч с утра.

А пока в палате,

В проводах, как в змеях… Врач торчит в халате, Жизнь на пульсы меря…

Кровь течет по шприцу…

Монитор в зигзагах…

Мне б слегка побриться —

Да листок бумаги!

Напишу о вечном, Тайн сорвав покровы: О себе увечном,

И о вас, здоровых!

Мария. 1975, 7 августа

У нас с Михаилом сегодня очередная "ежемесячная

годовщина" нашей свадьбы. Получилось так, что в этот день я впервые принесла ему цветы, его любимые нарциссы. Он был просто счастлив!

Спустя какое-то время в палату вошла медсестра, принесшая небольшой букет прекрасных белых роз в какой-то импровизированной вазочке, и вручила цветы мне. Я была очень тронута тем, что Миша даже в таком состоянии не забыл про нашу дату. Он ответил, что никак не мог забыть этот день, поскольку у нас сегодня круглая дата: 250 месяцев со дня свадьбы. И правда, в октябре будет двадцать один год, а это 252 месяца, а сегодня август, т. е. два месяца долой!

Я смотрю, он весь в отца, про которого вспоминает все время: понапридумывал семейных праздников, помнит все дни рождения. Недавно послал Сергею телеграмму:

"Поздравляю с очередной годовщиной". Когда тот приехал к нам и спросил, что за юбилей имеет в виду Михаил, он ответил: "А ты забыл, когда ты защищал диссертацию?"

Видимо, это правда, что Платон Андреевич его добрый Бог, который помогает ему в трудные минуты и разделяет его радость в счастливые моменты его жизни. Может, такой Бог и нужен каждому из нас? И в то же время, может, это и есть та самая пресловутая "жизнь после смерти"? Ведь и правда, пока жива память…