Семейная тайна

А Саша… Саша впервые в жизни просто закрывала глаза на то, что неизбежно должно случиться. «Все как-нибудь устроится, как-нибудь разрешится», – твердила она себе.

Может быть, ее остановят на границе, ссадят с самолета…

Может быть, в конце концов, у нее достанет мужества объявить родителям, что она никуда не едет.

Так или иначе, это была еще одна причина держать их отношения с Андреем в секрете.

Хранить все в тайне им удавалось чуть больше года. И это был самый странный, самый необычный год за всю ее жизнь. Тогда она сказала бы – самый счастливый, позже – самый беспечный, легкомысленный.

Их с Андреем тянуло друг к другу, как примагниченных. Едва оказавшись в одном помещении, они начинали испытывать эту силу взаимного притяжения, и окружающие в толк взять не могли, отчего так накалилась атмосфера: казалось, вот-вот – и сквозь комнату забьют сполохи молний! Им постоянно хотелось находиться рядом, разговаривать, смотреть, касаться друг друга…

И скрывать это, конечно, было мучительно.

Оставаясь равнодушными на людях, они выискивали любую возможность побыть наедине – и наброситься друг на друга, словно оголодавшие. В комнате общежития, где жил Андрей, когда удавалось сплавить куда-нибудь его соседа. В квартире на Кутузовском, договорившись заранее, что прогуляют в этот день свои занятия. У друзей, достаточно понимающих, чтобы поделиться жилплощадью, и – обязательное условие – не знакомых с родителями Саши. Они совсем сошли с ума, становились все более неосторожными. Было просто чудом, что за целый год их никто так и не застукал.

Но в конце концов это произошло.

Саша потом страшно корила себя: как она могла быть такой беспечной, выбросить из головы, что младший брат Макс теперь абитуриент медицинского института, а значит, ему так же даровано право оставаться иногда в квартире на Кутузовском – чтобы утром не опоздать на экзамен.

В тот вечер Макс открыл дверь своим ключом и застал их, полуодетых, раскрасневшихся, отскочивших друг от друга, как нашкодившие котята. Нахальный мальчишка смерил сестру и ее любовника насмешливым взглядом и протянул лениво:

– Вот оно что… А ты, Андрюха, я вижу, парень не промах. Это что же: страховка на случай, если папахен откажется брать тебя в санаторий интерном?

– Что ты несешь? – скривился Андрей. – Слушай, это все вообще не твое дело.

– Не мое, конечно, – лучезарно улыбнулся Макс. – Скорее, мамино и папино.

Саша знала, что Макс Андрея терпеть не мог. Ревновал, наверно, к тому, что отец столько внимания уделял чужому парню, считал, что тот ему дороже собственного сына. Еще и мать подливала масла в огонь. Надеяться, что Макс согласится не рассказывать родителям о том, что увидел, было нечего. И все же она попыталась:

– Максим, ты же понимаешь, папе совсем не нужно об этом знать. Держи язык за зубами, ладно?

– Ничего не могу гарантировать, – откровенно глумился Макс. – Доверие – очень важная вещь в семье. Я не могу так им пренебречь.

Она тогда просто сбежала из квартиры, утянув за собой Андрея.

Ясно было, что договориться с младшим братом не удастся. А значит – катастрофы не избежать.

У Саши внутри все сжималось от смутного тягостного предчувствия беды…

Андрей обнимал ее, осторожно целовал в висок, мягко увещевая, уговаривая:

– Ну, что ты? Чего ты так расстроилась, Шурка моя? Ну, расскажет он родителям – и что? Что они, из дома тебя выгонят, наследства лишат? Ты же взрослый человек, институт почти закончила. Не глупи! Если их так волнует моральная сторона вопроса, мы можем пожениться, хоть завтра.

– Ты не понимаешь, – твердила она, глядя мимо него расширенными глазами. – Они все разрушат. Вот увидишь! Все уничтожат…

– Ерунда. – Андрей с силой прижал ее к себе. – Им это не по силам. Если кто-то и может что-то здесь разрушить, так только мы сами. А мы-то уж точно делать этого не будем. Правда?

Саша неуверенно дернула плечами и спрятала лицо у него на груди.

На следующий день, вернувшись домой после последнего госэкзамена, Саша поняла, что все уже в курсе ее отношений с Андреем. Макса нигде не было видно – нагадил и сбежал, очень в его стиле! Но из кабинета отца доносился раздраженный голос Алексея Михайловича:

– Лида, я сказал, хватит капать мне на мозги! Я все уже понял и сам решу, что с этим делать!

Через несколько минут из кабинета вышла мать. Увидев Сашу, страдальчески поджала губы и прошелестела:

– Иди, папа хочет с тобой поговорить, – и уже в спину двинувшейся к кабинету Александры проговорила с нажимом: – Как не стыдно! Обманывать родителей, тайно водить в квартиру мужиков… Еще и младшего брата подбивать на ложь. Не ожидала этого от – тебя!

– Мама, ну что я такого сделала? – попыталась оправдаться Саша.

Против ее собственной воли внутри начинало растекаться едкое чувство вины. Слова матери застряли где-то в подкорке, и вдруг показалось, что она и в самом деле – лживая дрянь. Врала родителям, делала что-то постыдное, липкое, грязное…

– Мы любим друг друга, – через силу выговорила она. – Мы просто… Мы поженимся!