Семейная тайна

Доктор Новиков прошел в комнату к деду, провел там некоторое время, а затем вернулся и заговорил с бабой Лидой, отцом, Никой и Александрой. Ася как раз в этот момент выбралась на террасу и любовалась залитым дождевой водой садом. Из комнаты до нее доносились лишь обрывки разговоров:

– Положительной динамики нет…

– Андрей, но ведь что-то еще можно сделать…

– Мы делаем все возможное, но…

Потом Андрей Павлович ушел, а бабка Лида, проревевшись, вдруг поднялась с дивана и твердо заявила:

– Мы не можем так просто сидеть сложа руки. Мы должны… Давайте пойдем к нему. Все вместе пойдем! Может быть, он почувствует нашу энергетику и…

– Боже, мама, ты же человек с медицинским образованием… – покачала головой Александра.

– Я человек, у которого есть сердце, прежде всего! – дрожащим голосом перебила ее Лидия Сергеевна.

Вероника, все утро препиравшаяся с кем-то по телефону, пылая скулами, неожиданно поддержала мать:

– А что? Вдруг правда поможет. Я слышала одну историю. Представляете, человек семнадцать лет пролежал в коме, а потом…

В конце концов Лидия Сергеевна, то срываясь на крик, то заливаясь слезами, загнала все честное семейство в комнату к несчастному деду. Она заставила всех их выстроиться у кровати и теперь настаивала на том, чтобы все родня взялась за руки и в едином порыве пожелала деду прийти в себя.

– Ну, хватит! Я в этом фарсе участвовать не буду! – заявила Александра.

– Мамик, не переживай, давай я возьму тебя за руку, если это так нужно, – подольстился к бабке отец.

Ася, нарочно остановившаяся позади всех, чтобы не видеть неподвижного, с заострившимися чертами лица деда, пугавшего ее, могла из-за спин своих родственников разглядеть лишь его тяжелую крупную руку, бесцельно лежавшую на одеяле и отливавшую синевой. Зато ей прекрасно видно было, как Ивар, сохранявший совершенно бесстрастное выражение лица, медленно протягивал за спиной свою длиннющую ладонь к брату.

Повисло тяжелое молчание.

Лидия Сергеевна, опустив тонкие, полупрозрачные веки, беззвучно шевелила губами, погрузившись в странный, только что изобретенный ею ритуал. Вероника, глядя на отца, всхлипывала и терла глаза. Максим был занят своими мыслями. Машинально продолжая поглаживать бабу Лиду по плечу, он рассеянным взглядом таращился в окно, явно что-то соображая и прикидывая. Александра, поджав губы, топталась на одном месте, раздраженная из-за нелепости всего происходящего.

В эту самую минуту Ивар дотянулся наконец до Камиля и, сохраняя отстраненное выражение лица, крепко ущипнул его за спину, выкрутив кожу над лопаткой.

– Ах ты, ублюдок! – заорал Камиль и бросился на стоявшего с совершенно невинным выражением лица брата.

Бабка вздрогнула и открыла глаза.

Вероника бросилась разнимать дерущихся сыновей. Ивар, отвесив брату подзатыльник, бросился вон из комнаты. Камиль поспешил за ним.

В конце концов, убедившись, что изобретенный бабкой Лидой ритуал не удался, все остальные тоже высыпали обратно в гостиную.

– Боже, что же это такое! – стонала Лидия Сергеевна. – Что за воспитание! Мои дети никогда себя так не вели!

– Еще бы, – ядовито отозвалась Александра. – Мы лишнее слово сказать боялись!

– А помните… – вступила вдруг Вероника. Голос ее звучал весело, хотя на лице еще оставались красные пятна от недавних слез. – Помните, мне лет восемь было, и я притащила домой котенка. Грязного такого, ободранного. И страшно боялась, что папа заставит его выгнать. Вот, помню, сижу я вечером дома, тут врывается папа, в ярости, глаза сверкают. И кричит: «Где этот придурок!» Я так испугалась, лепечу: «Папа, ну, пожалуйста, можно я его оставлю? Я его вымою, честное слово! И в кабинет твой пускать не буду». А папа так смотрит на меня непонимающе и кричит: «О ком ты говоришь?» Я отвечаю: «О котенке». А он: «Я спрашиваю – где этот придурок, твой брат!»

Все рассмеялись. Напряжение понемногу начало отступать. Даже тетка Саша подхватила:

– Я помню! Оказалось, отцу из школы позвонили. Макс очередное стекло разбил в спортивном зале.

– Точно! – отозвался Макс. – Ты, Сашка, еще потом меня в своей комнате прятала, в шкафу, чтоб отец остыл немного и не набросился на меня сразу с – ремнем.

Ася наблюдала, как ее родственники смеются и предаются воспоминаниям, как будто и не грызлись только что все утро. Было так странно, что именно недалекой Веронике удалось своим рассказом разрядить атмосферу. Даже Лидия Сергеевна слабо улыбнулась и прошелестела:

– Ох, Алеша, конечно, был слишком вспыльчивый.

И Ася неожиданно брякнула:

– Почему – «был»?

И в ту же минуту снова все нахмурились. Бабка Лида спрятала лицо в сухих ладонях. Вероника посмотрела на племянницу осуждающе и опять шмыгнула носом. А Александра, нервно пройдясь по комнате туда-сюда, наконец остановилась и заявила твердо:

– Так, послушайте! Мы уже второй день просто сидим здесь, ждем и ничего не делаем. Так не пойдет. Мы должны определиться… Составить план: что мы будем делать в случае… в случае самого неблагоприятного исхода.

– Как ты можешь? – ранено вскрикнула Лидия Сергеевна. – Как ты можешь говорить об этом, когда отец еще жив? Сухарь! Юристка!