Семейная тайна

А затем изменившийся почти до неузнаваемости, плаксивый, дрожащий голос Софьи:

– Вот они! Здесь!

Дерущихся мужчин словно отбросило друг от друга.

Расцепившись, оба сели на земле. Андрей локтем вытер грязь с лица. Кирилл промакивал нечистым носовым платком кровь на губе.

Софья появилась из-за деревьев. Рядом с ней шел тот самый старик, который вчера утром предлагал друзьям перевезти их через реку.

– О-хо-хо, – вздохнул дед, оглядев измазанных, тяжело дышавших мужчин. – Я гляжу, ребятушки, измучились вы совсем, исстрадались. За что ж вы так друг друга, а, болезные?

– Он… – с трудом переводя дыхание, произнес Кирилл. – Он другом моим прикидывался, а сам… с женой моей спал. Что, старик, скажешь, я простить его должен был, вторую щеку подставить, а?

Он и сам не знал, почему вдруг решил ответить этому чужому, незнакомому старику.

Наверное, слишком измучился за эти сутки, слишком долго бродил по замкнутому кругу вместе с самыми любимыми и ненавидимыми им людьми, и теперь любой сторонний человек, тем более тот, кого он уже встречал раньше, казался ему возможностью глотнуть свежего воздуха.

Сами они не смогут выбраться из этой паутины, он давно это понял.

Так пусть этот благостный дед их рассудит.

Он подобрал с земли сломанные очки и принялся машинально вертеть их в пальцах.

– А верно ли это? Не ошибся ты, милок? – оглядев всех троих внимательным взглядом утонувших в морщинках бусинок-глаз, спросил старик.

– Верно ли? – оскалился Кирилл. – Я своими глазами… Я видел их, понимаешь, дед, видел… Я давно все знал. Ждал, может, совести у них хватит признаться мне во всем. А они только улыбались мне и лгали, все время лгали. Вот этот человек, которого я считал лучшим своим другом. Эта женщина, жена моя, твердила мне, что любит, жить без меня не может, а сама…

Софья стояла, опустив голову, закрыв лицо руками.

Андрей поднялся на ноги, повернулся к друзьям спиной, глядя куда-то сквозь деревья.

– Правда это, ребятушки, или, может, напраслину на вас возвели, а? – мягко спросил старик.

– Правда, – глухо проговорила Софья. – Все – правда.

– Да, – буркнул, не оборачиваясь, Андрей. – Я не хочу сейчас оправдываться, потому что ты, Кир, мне все равно не поверишь. Но если ты думаешь, что мне это было легко… Я не хотел, чтобы так вышло, я пытался с собой бороться до последнего. Я старался прекратить все это, честное слово, пытался. Но не смог…

– Может, я еще пожалеть тебя должен? – вскинулся Кирилл.

Но старик опустил ему легкую, почти невесомую руку на плечо, как бы прося замолчать, и обратился к – Софье:

– Как же так вышло-то, а? – Он качал всклокоченной седой головой не с осуждением, а словно с недоумением: что же это такое творят люди со своей и чужой жизнью. – Грех ведь это, великий грех, смертный…

– А, Софья? Как это так вышло? – усмехаясь больной, вымученной улыбкой, переспросил Кирилл. – Ну, давай, скажи правду, хоть раз в жизни. Отвечай, ты что же, действительно никогда меня не любила? Вышла замуж назло, да? Потому что Андрей тебя отверг? И все эти годы терпела меня? И только ждала удобного случая, когда твой возлюбленный наконец обратит на тебя внимание?

– Нет, – отчаянно, сквозь всхлип, закричала Софья. – Все не так, все было не так! Я правда любила тебя. И люблю… И Андрея, наверно, тоже… Я не знаю, не знаю, я запуталась. Я знаю, что мы поступали ужасно, бесчестно. Я… Поверь мне, Кирилл, меня жизнь достаточно наказала за то, что я сделала.

– И как же она тебя наказала? – скептически отозвался Кирилл. – Я смотрю, ты прямо-таки терпишь невыносимые муки: ноги промочила и переночевала одну ночь в лесу.

– Я… – начала Софья и вдруг вскинула голову и окликнула: – Андрей! Послушай! Ты тоже должен это знать. Я… я лгала вам обоим, простите меня, если сможете. А я себя не прощу никогда. Год назад… Ты помнишь, Андрей, ты сказал мне тогда, что мы должны расстаться, потому что ты не хочешь больше обманывать Кирилла?

– Честным, значит, хотел опять стать? – обернулся к Андрею Кирилл. – Поздновато спохватился!

– Подожди! – перебила его Софья.

Андрей напряженно смотрел на нее.

– Я помню… Что? Что тогда произошло?

Софья помедлила, отчего-то посмотрела на старика, и тот, глядя на нее ласково и терпеливо, кивнул: мол, продолжай, облегчи душу, никто тебя не тронет.

– Я была беременна тогда, – едва слышно произнесла Софья. – Я… Я так хотела этого ребенка… Девочку – маленькую, теплую, беззащитную. Я бы так любила ее, я бы все свое тепло, всю нежность ей – отдала!

Сбившись, она опустилась на торчавший из земли пень и заплакала.

– Что ты сделала? – подскочил к ней Андрей. – Ну, говори же! Отвечай!

– Не-ет, – прошептал Кирилл, расширенными глазами глядя на Софью. – Ты врешь! Не может этого быть.

– Ты убила его? Убила моего ребенка? – ахнул – Андрей.