Семейная тайна

– Нет! Поверь мне, Айлин! Я никогда не думала отнимать у тебя Тони. То был момент слабости, безумное мгновение одиночества. С тех пор как умер Дерек, прошло всего два месяца, и я была раздавлена. Мне нужно было с тобой поговорить. Это к тебе я пришла тогда, Айлин, мой единственный друг! Я так в тебе нуждалась! Но тебя не было – был Тони, а я была в таком отчаянии…

Воспоминания о случившемся привели Мэри в смятение, и, вновь терзаемая чувством вины, она расплакалась.

– Мне так жаль… мне правда жаль! Айлин, пожалуйста… пожалуйста, поверь мне: это был миг уныния, мимолетный порыв. Я оказалась не в том месте… О Айлин! Если бы я могла повернуть время вспять – клянусь, я бы это сделала! Но мне нужна была помощь… Тони успокаивал меня, и да, я проявила слабость. Это были лишь безумные мгновения, которые к концу дня уже ничего не значили. Это было неправильно, этого никогда не должно было произойти…

Мэри хотела прикоснуться к Айлин, но та отдернула руку.

Глядя Мэри прямо в глаза, она жестко произнесла:

– Тони для меня все! Я знаю, как женщина может соблазнить мужчину, если она страстно его желает. В конце концов я простила мужа, но долгое время мы с ним были очень далеки друг от друга. Мы были на грани разрыва. Долгие месяцы меня убивала мысль о тебе и Тони, но любовь к этому мужчине заставила меня оставить все в прошлом.

Тихим, дрожащим голосом Айлин добавила:

– Да, я действительно пыталась простить и тебя, но так и не смогла – после твоего признания о ребенке и о том, как ты решила эту проблему… Я и представить себе не могла, что ты способна так поступить!

Чуть помолчав, она мягко продолжила дрожащим от эмоций голосом:

– Хоть это и произошло много лет назад… я все еще шокирована! Я и правда задумывалась над тем, можно ли сейчас наладить наши отношения, но потом снова вспомнила о твоем признании – о твоей беременности и решении лишить жизни этого еще не родившегося малыша. Как ты могла так поступить, Мэри?! Как?! Ведь это был ребенок Тони! Ты должна была хотя бы обсудить это с ним. Почему ты не пришла ко мне до того, как это сделала? Почему не сказала, что собираешься совершить? Мы же были подругами.

– Я хотела сказать тебе об этом, но очень боялась! Я запуталась! Я сходила с ума, Айлин. Этого не должно было произойти. Мне было за сорок. После смерти Дерека прошло всего пару месяцев. Вот, кажется, он был со мной – моя тихая гавань, – и вдруг его уже нет. Я совершенно растерялась. Внезапно вся моя жизнь перевернулась. Я не могла спать, не могла работать. Я стала задерживать выплаты по закладной. Мне было стыдно признаться в этом дочери. А потом я уже не могла позволить себе платить за дом.

На Мэри нахлынули воспоминания.

– Я пыталась бороться, но все было без толку. А затем, еще не осознавая, что я беременна, но понимая, что все становится только хуже, я получила от дочери и зятя предложение переехать к ним. Я продала дом и поселилась у детей. Я никогда об этом не пожалела, но ужасно скучала по Дереку! Одиночество было невыносимым, но я считала себя очень везучей, потому что у меня были родные люди, которые заботились обо мне, и была им за это несказанно благодарна.

Тихо всхлипывая, Мэри продолжала:

– А потом я узнала, что беременна. Мне было страшно и стыдно. Положение было невыносимым, но я должна была справиться с ним – единственным известным мне способом. Мой мозг лихорадило. Я начала подумывать о самоубийстве. Мне нужно было принять решение, Айлин, и как можно быстрее. У меня попросту не было другого выхода, кроме как сделать то, что я сделала.

Мэри замолчала: она рассказала столько, сколько было возможно.

Айлин зашипела:

– Я не хочу, чтобы Тони узнал о твоей беременности и о том, что ты сделала. Поняла?!

И тихо продолжила:

– Слишком поздно для сожалений. И поскольку мы решили быть честными друг с другом, есть кое-что, о чем тебе следует знать.

Айлин придвинулась ближе к Мэри.

– После того как мы все отсюда уедем, я больше никогда не хочу тебя видеть. Поняла?!

Мэри печально кивнула.

Айлин бросила быстрый взгляд в сторону лифта, но Тони все еще не было.

– То, что я скажу тебе сейчас, Мэри, никогда не должно быть произнесено снова. Никто не должен об этом узнать. Обещаешь?

Мэри кивнула:

– Да… обещаю.

Айлин подалась вперед.

– Я еще никому не говорила об этом, но хочу, чтобы ты знала, и, быть может, тогда ты сможешь понять мою боль и отвращение к тому, что ты сделала.

Глубоко вздохнув, Айлин снова зашептала, и на этот раз это был очень мягкий шепот.

– Я знала, Тони очень расстроен из-за того, что Бог так и не дал нам детей. Меня мучило чувство, что я его подвожу. Похоже, со временем он смирился с тем, что не станет отцом, – но отцовство всегда оставалось его тайной мечтой.

Голос Айлин задрожал, и она выдавила из себя улыбку:

– Правда в том, что я к этому привыкла. Мне нравится моя жизнь такой, как она есть сейчас: только я и Тони. Вот почему я не хочу, чтобы он узнал о твоей беременности и о твоем решении. Всегда помни, Мэри, что это был твой проступок, а не мой! Я даже думать боюсь, какую боль это может ему причинить! Ты понимаешь, о чем я?