Семейная тайна

Его черные как уголь глаза сверкнули, и Пруденс постаралась ответить тем же, желая показать, что он нисколько не уязвил ее, пусть даже его присутствие одновременно возбуждало и приводило в отчаяние.

Взгляд Себастьяна смягчился.

— Но если бы мы беседовали, а не просто танцевали, то моей первоочередной заботой стало бы выяснить, как вы все-таки здесь живете. Вас оскорбляют?

Пруденс отвернулась и начала спускаться по лестнице, увлекая его за собой.

— А хоть бы и да, лорд Биллингсли? Что вы можете сделать? Вызвать лорда Саммерсета на дуэль? В теперешней ситуации повинны обстоятельства и мое происхождение, и я справляюсь с ней, как могу. Я останусь с Ровеной и Викторией до Пасхи, а потом… — Пруденс запнулась.

— Да, что потом? Что вы собираетесь делать дальше, Пруденс? — Его было плохо слышно из-за шума гулянья, но она различила беспокойную нотку.

Ее смутило обращение по имени. Они смотрели друг на друга, и секунды растягивались в вечность. Пруденс сопротивлялась тяге, которую испытывала к нему. В доме сэра Филипа она бы могла думать, будто все закончится хорошо. Поддразнивала бы лорда Биллингсли на равных, рассказывала ему о прочитанных книгах или своих журналах. Она могла бы сделать массу вещей, но находилась не дома, а в чуждом ей мире Саммерсета. Их разделяла целая классовая система.

— Ровена! Ты опоздаешь на праздник из-за моего мальчика. Что скажет твоя дорогая тетушка?

Пруденс испуганно развернулась и поскользнулась на ступеньке. Лорд Биллингсли успел поймать ее за талию.

— О, вы не Ровена.

Несколькими ступеньками выше стояла невысокая пожилая женщина, взиравшая на них через пенсне. Изысканная прическа обрамляла заостренное проницательное лицо, а цепкий взгляд темных глаз настолько напоминал взор лорда Биллингсли, что Пруденс моментально поняла, кто она такая, потупилась и принялась изучать узоры на ковре.

— Нет, миледи.

— Тогда кто же вы? — Голос женщины звучал несколько сварливо.

Эта особа не любила попадать впросак.

— Меня зовут Пруденс Тэйт, миледи, — ответила девушка и присела в глубоком реверансе.

В другом конце зала она заметила Викторию, которая помахала ей, едва грянул оркестр. Пруденс повернулась к лорду Биллингсли и его матушке:

— Прошу прощения. Меня ждут Виктория и Ровена.

Приседая вторично, она понимала, что ведет себя грубо, но ей совершенно не хотелось вести светскую беседу с леди Биллингсли — не менее страшной, чем леди Саммерсет.

Пробираясь сквозь толпу, Пруденс заметила, что за ее спиной перешептываются. Не аристократы, которые знать ее не знали, а слуги, которые ждали, когда смогут повеселиться на свой манер по завершении традиционных танцев лорда и леди с экономкой и дворецким. Они даже не пытались приглушить голос и явно хотели, чтобы она их услышала.

— Смотрите, как вырядилась, будто из благородных.

— Погоди, вот миссис Харпер увидит — получит пинка под зад, помяни мое слово.

Пруденс затравленно огляделась. Ее окружали люди, с которыми она работала бок о бок каждый день. Они приоделись, как могли, но выходные наряды отличались от обыденных лишь новой блузкой или кружевным воротничком. Их взгляды полнились злобой, завистью и откровенной угрозой. Виктория и Ровена хотели ее порадовать, но Пруденс лишь чувствовала себя предательницей, посмешищем и, что еще хуже, — чужой.

Она покраснела, затем вздернула подбородок. Она не даст себя запугать. Простолюдины судили ее по своим меркам, дворяне — по своим, а ей чертовски надоело быть судимой. Пруденс сосредоточилась на приветливых лицах Виктории и Ровены в другом конце зала, но каждый шаг давался с трудом, словно она шла сквозь строй.

— Интересно, за какие услуги можно получить такое платье, — заметил кто-то.

— Я слышал, она считает себя настолько выше других, что даже в нашу уборную не заходит, — хихикнул другой.

Пруденс сжала кулаки, ногти вонзились в кожу.

И в это мгновение Сюзи, отважная как никогда, протолкнулась через толпу и стиснула ее в объятиях.

— Ты просто красавица! А на меня посмотри, твоя работа! — Она завертелась, не обращая внимания на людей вокруг. Как часто случается с задирами, если их игнорировать, они растерялись и начали расходиться. Пруденс едва не расплакалась от облегчения.

— Ну?

Сюзи гордо подбоченилась. Она явилась в прежней убогой полушерстяной юбке, зато новая блузка из тонкого льна с пышным кружевами на вороте и на манжетах была просто блеск.

— Носи на здоровье. Это самое малое, чем я могу отблагодарить тебя за доброту. — Пруденс обняла подругу в ответ.

Садовник подхватил Сюзи и увлек танцевать, но не успела Пруденс добраться до сестер, как ее остановил Эндрю, сверкнувший серо-голубыми глазами:

— Я собирался пригласить тебя на танец, но ты сегодня такая изысканная! Боюсь, что сломаешься в моих лапах.

Пруденс тряхнула головой, чтобы окончательно забыть об оскорблениях.

— Я хочу добраться до Ровены и Виктории, но в этой толпе мне, наверное, к ним не протиснуться.

Пруденс посмотрела туда, где видела их в последний раз, и обнаружила, что Виктория танцует с Китом, а Ровена — с кузеном Колином. Пруденс вскинула руки, сдаваясь: