Семейная тайна

Но за три года до Второй мировой войны Шолто угодил в больницу с почечной коликой и пролежал там три недели. И за эти три недели Матушка Природа, улучив момент, сыграла одну из своих злых шуток. Грейс и Гарриет одни отправились на благотворительный бал в ближайший гарнизон (обычно их везде сопровождал Шолто). Грейс провела вечер как обычно. Гарриет же пригласил поужинать слегка подвыпивший офицер-танкист, ирландец. За ужином она, поддавшись уговорам, выпила лишний бокал вина, почувствовала в себе силы и желание насладиться жизнью, и пока Грейс танцевала «Пол Джоунс», офицер увлек Гарриет на заднее сиденье своей машины и совратил. Гарриет держала это в тайне от Грейс, отдаваясь новым, доселе неведомым переживаниям, и три недели встречалась со своим дружком в лесу у речки, о чем Грейс не подозревала, но зато знал добрейший Гредидж, у которого было чутье на любое совокупление в радиусе двухсот ярдов. За день до возвращения Шолто офицер вместе со своим дивизионом отбыл на Ближний Восток. Больше Гарриет его не видела и никаких известий от него не получала. Она ничего не сказала Грейс, но когда поняла, что должно с ней произойти, посвятила в свою тайну Шолто, который выбрав момент, пока Грейс отсутствовала, спешно собрал Гарриет, отвез ее в Нортумберленд и оставил в доме своего верного друга. Здесь в положенный срок Гарриет родила сына, которого через сутки у нее забрали навсегда, и она никогда не узнала, где он и у кого.

Только много лет спустя она рассказала Грейс эту историю. К тому времени офицер-ирландец уже погиб, смертельно раненый в танковом сражении под Тобруком.

Вот об этом и поведала Джорджу миссис Грэдидж, а он пересказал все Бланш. С особым удовольствием миссис Грэдидж сообщила, что хотя полгородка знало о происшедшем в Риц-Корте и в Нортумберленде, ни Шолто, ни миссис Грейс Рейнберд не догадывались, что их семейная тайна просочилась за пределы дома.

Миссис Грэдидж дала понять, что может еще о многом порассказать, если это интересно. И вовсе не потому, что любила сплетни и скандальные истории. Иногда, например, любовники встречались в старой рыбачьей хижине, где Грэдидж держал тростник для крыш сколько парочек прошло через эту хижину!… Джордж не выдержал и сбежал в «Золотую митру», где залпом проглотил три порции виски, чтобы отбить мерзкий привкус во рту, оставшийся после беседы.

Теперь, жуя подгоревший гренок с джемом, потягивая кофе и думая о Гарриет и о том, сколько ему по заданию Бланш пришлось копаться в грязи, он чувствовал непреодолимое отвращению ко всему этому предприятию. Его счастливая звезда, как видно, сбилась с пути. Такая работа и образ жизни явно предназначались не ему. Нет, кому-то другому любителю хихикать и шушукаться со всякими миссис Грэдидж. Какой-то чертов болван там, наверху, спутал все карты, и ему, Джорджу, здесь на земле выпал совсем неподходящий жребий. Если бы Джордж мог выбирать, он предпочел бы что-нибудь более романтичное и достойное мужчины… Он бы не возражал против роли офицера-танкиста, ирландца, — только чтобы не погибнуть — или тайного агента разведки с блестящими манерами и утонченным вкусом по части континентальных красавиц, старинного фарфора, каких-нибудь японских нэцкэ и прочих редкостей. Он видел себя в роли спасителя прекрасных героинь, вознаграждаемого по заслугам; защитника слабых и бедных, который сражается с тиранией и сокрушает зло.

Он посмотрел на Альберта, лежащего на коврике на кухне, и сердито крикнул:

— Ты что это делаешь, черт этакий?

Альберт жевал утреннюю «Дейли Мейл». Джордж выхватил у него газету, помятую и мокрую, и встряхнув ее, принял решение. Он должен изменить свою жизнь. У него есть способности, обаяние, ум и свои представления о чести. К черту эту мышиную возню. От таких, как миссис Грэдидж, его тошнит. И если уж быть откровенным, он иногда чувствует себя неловко с Бланш. Непонятно, то ли она наполовину, то ли окончательно спятила с этим своим спиритизмом. В любом случае, он не создан для того, чтобы морочить голову старым дамам и вытряхивать у них чеки на осуществление таких бредовых идей, как храм Астродель. Кем Бланш себя возомнила? Дочерью Соломона? А этот паршивец Генри? Где она его выкопала? Наверное, прочитала о нем в детской книжке «Рассказы о железной дороге Британии». Нет уж, хватит, он достаточно поработал на Бланш. Друзьями они могут остаться — и добрыми друзьями, но он больше не намерен играть в эти игры. Он поедет в Солсбери, прогуляется вокруг собора и спокойно поразмыслит о новой жизни. Лучшего места для этого не найдешь. Потом перекусит в «Красном льве», а после этого отправится к Бланш и все ей выскажет. А может, удастся уговорить ее начать новую жизнь вместе…, там видно будет. Взглянув на Альберта он произнес: