Семейная тайна

— Я связался с Сомерсетом и Солсбери. Пока договорились так: по запросу из Солсбери сомерсетская полиция посылает своих людей к Шубриджу. Те ссылаются на информацию, полученную от Ламли, и берут у Шубриджа письменные показания относительно визита мисс Тайлер. Преступлений за ним не числится, но кое-что о нем знают, а мы тем более. Насчет тайны его рождения, приемных родителей и так далее. Он женат вторым браком, жена — бывший врач. Оставила практику, когда вышла замуж.

— Значит, могла приготовить тиопенталовую смесь?

— Именно. Компьютер его фамилию не выдавал, потому что дом, как считалось, не имеет подвала. Считалось ошибочно. Дом построен на старом фундаменте, а в старом доме подвалы были. И, возможно, сохранились.

— Безусловно, сохранились, если мы на верном пути.

— На верном, на верном — голову даю на отсечение! Эта та самая гиблая карта — помните, вы как-то говорили, — которая должна выиграть — и выиграла. Он помешан на соколиной охоте. Благодаря этому Ламли и откопал его адрес: Старый школьный товарищ вспомнил, что Шубридж состоял членом Британского клуба любителей соколиной охоты.

— Похоже, Ламли сделал за нас всю работу.

— Сам того не ведая. Странные звуки, о которых сообщил Пейкфилд, могла издавать какая-то ловчая птица.

Соколятники часто держат их при себе. Наверно, он включил микрофон, и птица забеспокоилась. Им на ноги привязывают такие бубенчики. Дом стоит на высоком месте, грунтовые воды залегают низко. В прошлую субботу, когда мисс Тайлер заехала к ним в первый раз, ни его, ни жены не было дама, и вернулись они только около половины седьмого.

— То есть она явилась к ним в самый неподходящий момент? И могла увидеть архиепископа?

— Вот именно. Так что им пришлось ее убрать. Судя по всему выдержка у них железная. Сначала появляется она, потом этот Ламли — и с обоими они, не моргнув глазом, справляются. Ламли сказал в полиции, что Шубридж симпатичный малый. Вообще они ему оба понравились; всячески старались помочь, сами вызвались прийти на дознание.

— Вот это лишнее. Я позвоню в Солсбери, объясню им как действовать. От Шубриджа достаточно будет письменного объяснения, заверенного сомерсетской полицией. Ламли — другое дело, его можно вызвать. Остается мисс Рейнберд — по-моему, ее тоже не следует привлекать. Пусть снимут с нее показания, и довольно. Нужно все сделать тихо, без шума. Я объясню кому надо в Солсбери, что от них требуется. Они поймут. Если Шубридж тот, кого мы ищем, тогда главное — не спугнуть. Дознание должно пройти гладко: причины для самоубийства веские — беременность, крах надежд, связанных с Шубриджем, отягощенная наследственность — самоубийцы в роду…, что еще нужно? После чего так же гладко проводим операцию по возвращению архиепископа. В газетах ни звука. Правду будут знать немногие — и им придется помалкивать. Никаких новых проверок, никакой слежки за Шубриджами. Пусть живут спокойно.

— До воскресенья. А потом? Грандисон улыбнулся.

— А потом наш отдел предпримет нечто, ради чего он и задуман — если вина Шубриджей подтвердится. — Грандисон поднялся. — Видите, нашей заслуги тут нет. Нам просто повезло. И если Шубриджи действительно преступники, нам предстоит только подчистить кое-что напоследок. Пошлите нашего сотрудника в Блэгдон. Надо, чтобы в ночь с субботы на воскресенье он был там. К полуночи уже поедут возвращать архиепископа. Наш человек должен подождать, пока они вернутся домой, и дать нам знать.

— А вдруг они не вернутся? Нужно предупредить все посты в портах и на аэровокзалах.

— Если это они, то они не сбегут. Не бросят дом. Там же птицы. И в подвале нужно убрать все следы. Нет, они, конечно, вернутся и какое-то время будут жить как жили. Я подозреваю, они еще даже не продали те алмазы, которые получили раньше.

— Что у них за цель? Деньги? Красивая жизнь?

— С божьей помощью мы сможем задать этот вопрос непосредственно Шубриджу. Но я предвижу, что он скажет.

— Красивая жизнь?

— Да, в его понимании. Буш тоже встал.

— Скорей бы покончить с этим раз и навсегда. Грандисон покачал головой.

— Ни с чем нельзя покончить раз и навсегда. Все имеет тенденцию повторяться. Снова и снова — и так без конца.

***