Семейная тайна

Осторожно, чтобы не потревожить раненого, Ровена уселась рядом, отчаянно выискивая знак, который намекнул бы ей на дальнейшие действия.

Пилот выглядел ее ровесником. Из-под шлема выбились золотисто-рыжие пряди — значит, долговолосый эстет. Но ни один из знакомых эстетов не увлекался воздухоплаванием. Их больше интересовали поэзия и живопись. Рот у пилота был тонкий, но четко очерченный; челюсть мощная, квадратная. Она поразилась, каким надо быть сорвиголовой, чтобы рвануть в широкое синее небо на дурацком новомодном аэроплане. И каково это — оторваться от земли.

С губ пилота сорвался стон, глаза открылись — чистая синева на обветренном лице. Он потерянно озирался, пока не сосредоточился на Ровене.

Моргнул, но взгляда не отвел.

— Вы не Дуглас. — Голос его дрожал и срывался.

— Нет, — помотала она головой. — Я не Дуглас.

Он пристально разглядывал ее лицо:

— Должно быть, вы мой ангел-хранитель. Вы не представляете, насколько он кстати сейчас. Пожалуйста, не бросайте меня, хорошо?

Молодой человек попытался нащупать ее руку, и у Ровены перехватило дыхание. Она вложила свою ладонь ему в пальцы, и мужчина вцепился намертво. Их руки словно ждали друг дружку, ибо естественным образом обмякли и сомкнулись в замок.

Пилот отвел глаза, и Ровена ощутила внезапную пустоту, как будто лишилась чего-то исключительно ценного. Молодой человек огляделся, и Ровене почудилось, будто за считаные секунды он, пока не вернулся взором к ней, вобрал в себя все: деревья, обломки аэроплана и заходящее солнце. Ровена заметила, что он старается не двигать головой, и встревожилась.

— Где я? — спросил он.

— У Верескового холма.

Он кивнул и поморщился.

Ровена в панике наклонилась к нему:

— Нет-нет. Пожалуйста. Вам нельзя шевелиться.

— Значит, вы собираетесь провести здесь всю ночь? — Губы пилота дрогнули в улыбке.

Она огляделась. Если не знать, где искать, то их не найдут.

— За вами обязательно снарядят поиски.

— Да, — кивнул мужчина и поморщился. — А за вами?

Ровена подумала. Да, ее начнут искать, но уже вечером, когда стемнеет. Мелькнула мысль, что, если она не вернется домой, Виктория будет корить себя за ссору.

— Да, но не сразу.

Он скользнул по ней взглядом, и Ровена почувствовала, что краснеет.

— Не сразу, — пробормотал он.

Затем его глаза закрылись. Девушка подалась ближе, не зная, как быть.

— Вам плохо?

Он снова открыл глаза, и небесная синева оказалась в считаных дюймах от лица Ровены.

— Все будет хорошо. — Веки смежились, и он прошептал: — Но вы же меня не бросите?..

Она молча сжала его руку и, повинуясь порыву, коснулась губами чуть выше ссадины на виске.

Его глаза расширились и засияли, когда он глянул на нее, но тут же вновь погрузился в беспамятство. Ровена прикидывала, что будет делать, если к ним никто не придет. Ему же не поможет, если она будет мерзнуть рядом с ним всю ночь? Если начнется дождь, они окажутся в большой беде. В полной беспомощности она провела над ним около часа — достаточно много, чтобы тусклое осеннее солнце приблизилось к горизонту. Ровена почти решилась нарушить слово и отправиться за помощью, когда сверху раздались крики:

— Эй! Вы в порядке?

Она встала, шатаясь после длительного пребывания в одной позе.

— Мы внизу! Пилот без сознания.

В ответ донеслись хруст кустарника и приглушенные ругательства. Кто-то спускался по холму, и не особенно грациозно. Через несколько секунд из кустов вывалился гигант — Ровене еще не доводилось видеть таких здоровяков. Мужчина был одет в летную кожанку и высокие шнурованные ботинки. Волосы под кепкой отливали ярким пламенем. При виде девушки он изумился, но тут же с усилием опустился рядом с ней на колени.

— Парень живой?

Судя по акценту, он был северянин, может быть, даже шотландец.

— Да, но он постоянно теряет сознание. Я не могла втащить его на холм, поэтому просто сидела рядом.

Мужчина коснулся лица пилота, потрогал лоб.

— Его нельзя тормошить. Неизвестно, повредил ли он внутренности, но и здесь оставлять не годится. — Он сдвинул брови. — Это ваша лошадь стоит на привязи у дерева? — (Ровена кивнула.) — Сюда привести сможете?

— Попробую. Он послушный, но крушение его напугало.

— Если получится, закинем парня на спину и довезем до моего автомобиля.

Ровена кивнула и пошла вверх по склону. Солнце почти село, и пробираться через темную рощу стало труднее. Конь стоял точно там, где его оставили. При виде хозяйки он заржал, и Ровена потрепала его по носу.

— Дома тебя ждет вкусное угощение, мальчик.

Она осторожно повела коня вниз по холму, но животное чувствовало себя увереннее, и обратный путь дался легче.

Пилот все еще не пришел в себя, и великан обеспокоенно нависал над ним.

— Плохо дело. Очень плохо. Пора бы ему очнуться…

Он же приходил в себя, подумала Ровена. Ее захлестнула тревога. Он не должен умереть. Она сама не понимала, почему так хотела, чтобы он жил, но всеми фибрами души желала ему благополучия. Ровена придерживала коня, пока мужчина бережно, как ребенка, поднимал пилота на руки. Тот застонал.