Семейная жизнь Федора Шаляпина: Жена великого певца и ее судьба

«Сейчас Шаляпин, ставший по ту сторону баррикады, для нас все равно что покойник, а о мертвых — как умолчать „хорошее“?

В лице „покойного“ Шаляпина никакой художественной потери мы не понесли, поскольку струя его творчества иссякла еще до революции и его репертуар не пошел дальше трех-четырех оперных партий и двух-трех десятков навязших в ушах старинных арий и романсов, — да и голос стал изменять ему еще в его „советские“ времена. За годы же пребывания за границей Шаляпин просто исхалтурился».

2 июня в кампанию против Шаляпина включился и первый, «самый талантливый», поэт молодой Советской Республики Владимир Маяковский, откликнувшийся гневным стихотворением в газете «Комсомольская правда»:

ГОСПОДИН «НАРОДНЫЙ АРТИСТ»

Вынув бумажник из-под хвостика фрака,
добрейший
                   Федор Иваныч Шаляпин
                   на русских
                   безработных
пять тысяч франков
бросил
             на дно
поповской шляпы.
Ишь сердобольный,
как заботится!
Конешно,
плохо, если жмет безработица.
Но…
удивляют получающие пропитанье.
Почему
у безработных званье капитанье?
Ведь не станет
                          лезть
морское капитанство
на завод труда
и в шахты пота.
Так чего же ждет
Евлогиева паства,
и какая
            ей
            нужна работа?
Вот если
              за нынешней грозою нотною
пойдет война
в орудийном аду —
шаляпинские безработные
              живо
                    себе
                              работу найдут.
            Впервые
                       тогда
                           комсомольская масса,
раскрыв
              пробитые пулями уши,
сведет
              знакомство
                                с шаляпинским басом
                                       через бас
               белогвардейских пушек.
               Когда ж
полями,
                  кровью политыми,
рабочие
бросят
руки и ноги, —
вспомним тогда
                           безработных митрополита
Евлогия.
                Говорят,
     артист —
                          большой ребенок.
Не знаю,
              есть ли
                               у Шаляпина бонна.
Но если
             бонны
                         нету с ним,
мы вместо бонны
                            ему объясним.
Есть класс пролетариев
                                 миллионногорбый
и те,
              кто покорен фаустовскому тельцу́.
На бой
            последний
                                  класса оба
сегодня
              сошлись
                                   лицом к лицу.
И песня,
                  и стих —
                              это бомба и знамя,
и голос певца
                           подымает класс,
и тот,
            кто сегодня
                                поет не с нами,
тот —
              против нас.
А тех,
             кто под ноги атакующим бросится,
с дороги
                  уберет
рабочий пинок.
С барина
                  с белого
сорвите, наркомпросцы,
народного артиста
                                 красный венок!

Это уже было совсем не похоже на тот мирный, пасторальный скандал, разыгравшийся с Шаляпиным в 1911 году после истории с коленопреклонением. Теперь шла война не на живот, а на смерть, и Шаляпин оказывался во вражеском стане. Значит, по отношению к нему требовалось быть беспощадным. Маяковский открыто призывал к расправе.

Тем временем газета «Рабис» продолжала вести антишаляпинскую кампанию. В № 22 (от 14 июня) появилась заметка «Еще о Шаляпине» за подписью К. (читателям сообщили, что это перепечатка из газеты «Форвертс», касающаяся пребывания Шаляпина в Америке), но развязный тон ее говорил сам за себя: