Семейно-правовая ответственность. Сущность и правоприменение

Цель гражданско-правовой ответственности состоит в компенсации убытков кредитору[122]. Именно поэтому все большее значение приобретает компенсационная функция гражданско-правовой ответственности[123].

Если мы обратимся к семейному праву, то обнаружим, например, что приемные родители отвечают не перед контрагентом по договору о приемной семье перед органом опеки и попечительства (ст. 152 СК РФ), а перед обществом за ненадлежащее воспитание приемного ребенка. Такая конструкция ответственности аналогична ответственности родителей в виде лишения родительских прав (ст. 69 СК РФ) и отобрания ребенка (ст. 77 СК РФ). Полагаем, можно считать семейно-правовой ответственностью ответственность приемных родителей перед обществом за ненадлежащее воспитание приемного ребенка (и. 3 ст. 153.2 СК РФ). В случае отобрания ребенка, как и в случаях лишения родительских прав, приемные родители несут ответственность перед обществом, и она выражена для них в лишениях личного характера – в устранении от воспитания ребенка. Обозначенные общие черты ответственности в этих трех рассмотренных случаях позволяют ее отличить от гражданско-правовой ответственности и определить ее как самостоятельный вид юридической ответственности – семейно-правовую ответственность, предусмотренную нормами семейного законодательства[124].

Семейно-правовая ответственность может быть предусмотрена законодательством и имеет законный характер. Наряду с ней СК РФ предусматривает возможность для участников семейных правоотношений заключать семейно-правовые договоры и соглашения. Соответственно, в случае нарушения условий таких соглашений возможно привлечение субъектов к договорной семейно-правовой ответственности, в частности, ответственность приемных родителей по договору о приемной семье является договорной ответственностью, предусмотренной семейным законодательством и договором о приемной семье. Такая ответственность наступает в первую очередь перед обществом, а не перед контрагентом по договору – органом опеки и попечительства, за семейное правонарушение – ненадлежащее воспитание приемного ребенка, выражающуюся в лишениях личного характера – устранении приемных родителей от воспитания ребенка.

Некоторые авторы идут дальше и отмечают, что понятия «ответственность в семейном праве» и «семейно-правовая ответственность» являются смежными, но не тождественными, поскольку первое является разновидностью второго. Семейно-правовая ответственность, по их мнению, понятие более широкое, включающее в себя, помимо мер ответственности в семейном праве, также меры ответственности, предусмотренные за различные нарушения семейного законодательства нормами других правовых отраслей, – гражданского, административного и уголовного[125]. Полагаем, что такой взгляд на категориальный аппарат в отношении определения основных понятий правоотношения, возникающего в связи с семейным правонарушением, вполне оправдан и заслуживает одобрения. Действительно, правонарушения в сфере семейных правоотношений могут повлечь привлечение не только к семейно-правовой ответственности, но и к ответственности, предусмотренной другими отраслями как частного, так и публичного права.

Санкции, которые в общем являются последствиями правонарушения, весьма неоднородны и направлены либо на защиту нарушенного права, либо сочетают в себе меры охраны нарушенного права и неблагоприятные последствия для правонарушителя[126].

Специфический характер семейных отношений (безвозмездность, длительность, теснейшая связь с личностью участников) обусловливает природу семейно-правовых санкций, определяемых в литературе через лично-правовой характер, преобладание неимущественных и отсутствие альтернативных и универсальных санкций, сочетание морального осуждения с семейно-правовой ответственностью[127].

Здесь показательны и сами меры ответственности: решение суда о лишении родительских прав, признании брака недействительным и т. п.

Судебная практика в отношении признания брака недействительным в связи с отсутствием намерения создать семью (фиктивный брак) является весьма обширной. Обратимся к материалам апелляционного определения Судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 3 марта 2015 г. по делу № 33-820/2015[128].

Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского областного суда рассмотрела дело по апелляционным жалобам Набиева Ш.А., Решетовой Е.В. на решение Барышского городского суда Ульяновской области от 3 декабря 2014 г., которым постановлено признать брак, зарегистрированный 15 мая 2012 г. между гражданином Республики Узбекистан Набиевым Ш.А. и гражданкой России Решетовой Е.В., недействительным со дня его заключения.

Решением Барышского городского суда было постановлено признать брак между вышеуказанными гражданами недействительным со дня его заключения.